– Все хорошо, Гэхен. Вы в безопасности. В Гопкинс-Акре…

– Что случилось? – взвизгнула Эмма.

Ответом стали два слова вперемешку с кровью.

– Все погибло, – выдохнул Гэхен и захлебнулся.

– Что «все», Гэхен? Что погибло?

Раненый силился выдохнуть кровь и наконец произнес:

– Афины…

Но больше ничего не сказал.

– Лучше перенесем его в дом, – предложил Тимоти. – Ранение тяжелое.

– Как это могло случиться? – продолжала верещать Эмма.

– Разбился он, сама не видишь? – воскликнул Дэвид. – Получил травму, потерял управление…

Раненый мучительно старался заговорить. Хорас приподнял ему голову повыше. Инид попыталась вытереть кровь с губ тоненьким платочком, но только испачкала платок, а толку не добилась.

– Афины… – послышался хриплый шепот сквозь кровь. – База в Афинах погибла. Разрушена…

Бун приблизился к Хорасу и положил пальцы на горло Гэхена, нащупывая пульс. Не нащупал, отнял руку и объявил:

– Он мертв.

Хорас, в свою очередь, разжал руки, позволив Гэхену упасть на траву, и медленно встал. Над поместьем повисло тяжкое молчание. Люди лишь обменивались взглядами, не в силах полностью осознать случившееся. Наконец Тимоти обратился к Буну:

– Негоже оставлять его здесь. Вы поможете перенести тело?

– Его надо будет похоронить, – сообразила Эмма. – Надо выкопать могилу…

– Сначала надо поговорить, – перебил Хорас. – Первым делом, прежде чем предпринимать что бы то ни было, надо все обсудить.

– Куда ты хотела бы его поместить? – спросил у Эммы Тимоти.

– В спальню наверху. Самую дальнюю направо. Оставить его в гостиной никак нельзя: кровь испортит мебель.

– А как насчет оружейной комнаты? Это ближе, и по лестнице тащить не придется. В оружейной есть кожаная кушетка. Кожу потом можно просто обтереть…

– Согласна. Пусть полежит в оружейной.

Бун взял умершего под мышки, Тимоти за ноги. Вдвоем они пронесли его через кухню и столовую, а Дэвид расчищал путь, отпихивая стулья. Чтобы добраться до оружейной, пришлось еще пересечь всю гостиную, пока Тимоти не скомандовал:

– Вон туда, к стене… – Опустив тело на кушетку, он задержался рядом, глядя на Гэхена сверху вниз, и сказал: – Не представляю себе, как быть дальше. Понятия не имею, что полагается делать в таких случаях. В этом доме не бывало смертей с самого нашего здесь появления. Совершенно новая для нас ситуация, и мы к ней не готовы. Мы ведь, знаете ли, почти бессмертны. Сама механика времени охраняет нас…

– Нет, я не догадывался об этом, – отозвался Бун.

– Внутри временного купола люди не подвержены старению. Мы стареем, только когда покидаем его пределы. – Бун не нашел подходящего ответа. А Тимоти продолжил, меняя тему: – Скверно все это. Настал критический момент, какие случаются в истории. Нам предстоит решить, что делать дальше. Решить без ошибки. Самое главное – без ошибки. Пойдемте со мной. Остальные, наверное, уже начали беседу…

Назвать это беседой было трудно. Собравшись в столовой, остальные наперебой орали друг на друга.

– Я так и предвидела! – кричала Эмма. – Так и предвидела, чувствовала нутром! Нам слишком хорошо жилось. Вот мы и решили, что так будет продолжаться вечно. Мы не заглядывали вперед, не строили никаких планов…

– Планов чего? – выкрикнул в ответ Дэвид, перебивая сестру. – Откуда нам было знать, какие именно планы строить? Каким образом можно было угадать, что произойдет?

– Не кричи на мою жену! – зарычал Хорас. – Никогда впредь не смей обращаться к ней в подобном тоне! Она права. Нам следовало предусмотреть все возможные неприятности и разработать типовые реакции на любую из них. Тогда мы не стояли бы разинув рты, как сейчас, захваченные врасплох и не ведающие, куда податься…