Мне повезло. Я материализовался в открытом поле… «материализовался», конечно, не то слово, но у нас нет более подходящего. Нелепо, когда человек может что-то делать и не может это правильно назвать. Джейсон, ты случайно не знаешь, разобрался ли кто-нибудь, что же, в сущности, происходит, когда мы путешествуем среди звезд?

– Не знаю, – ответил Джейсон. – Думаю, нет. Может, Марте известно. Она постоянно разговаривает с остальными и знает все новости.

– Некоторые пытались разобраться, – сказала Марта, – но ничего не добились. Это было давно. Не думаю, чтобы кто-то долго упорствовал. Сейчас они просто принимают все как должное, никого больше не заботит, как и почему это происходит.

– Может, оно и к лучшему, – сказал Джон. – Как бы то ни было, я мог промахнуться. Прибыл бы в густонаселенное место, кто-нибудь бы увидел, что я появился ниоткуда. Или же, через столько веков увидев людей, я их признал бы за бывших землян и с ликованием поспешил бы к ним в объятия. Хотя я их совсем не искал. Вот уж о чем думать не думал.

Однако я появился в чистом поле и в некотором отдалении от людей. Я решил, что это люди, фермеры, которые работали с большими самоходными сельскохозяйственными орудиями. Я понял, что если это и люди, то не нашего клана, ведь мы уже тысячи лет не имеем дела с самоходными машинами. Мне пришло в голову, что эти люди в свое время были унесены с Земли, и от этой мысли я ощутил слабость в коленях и восторг в душе. Хотя я сказал себе, что это никак не могут быть люди и я, очевидно, обнаружил всего лишь расу гуманоидов. Но это тоже было маловероятно. Во всей Галактике никто не нашел другой расы людей. Или уже нашли? Я так долго отсутствовал…

– Нет, не нашли, – подтвердила Марта. – Обнаружили множество других существ, но не гуманоидов.

– И у них были машины. Хотя мы уже встречались с технологическими расами, но их техника сложна и фантастична. Мы даже не в состоянии понять принцип ее действия или назначение. Казалось абсурдным, что я натолкнулся еще на одну гуманоидную расу, имеющую машинную технологию. Единственный, стало быть, вывод: передо мной люди. Поняв это, я стал несколько осмотрительнее. Пусть мы одной крови, но между нами пять тысяч лет, а за пять тысяч лет, напомнил я себе, мы могли стать абсолютно чужими друг другу. А вступать в контакт с чужаками надо очень осторожно.

Не стану рассказывать вам обо всем, что случилось. Может быть, позднее. Я склонен думать, что справился со своей задачей неплохо. Впрочем, пожалуй, мне просто повезло. Фермеры меня приняли за странствующего ученого с какой-то из трех планет, где обитает человечество, – за ученого, который слегка не в своем уме и занят такими вещами, на которые ни один нормальный человек и внимания-то обращать не станет. Я это понял и стал им подыгрывать; все пошло гладко. Мои промахи казались им всего лишь чудачеством. К счастью, они изъяснялись на английском, хотя их английский сильно отличался от языка, на котором говорим мы. Пользуясь их ошибкой и скрываясь за образом ученого чудака, я побывал во многих местах и сумел разобраться, что к чему, понять их общество, их замыслы относительно будущего.

– И все это оказалось не слишком симпатичным, – сказал Джейсон.

Джон взглянул на брата с изумлением:

– Откуда ты знаешь?

– Ты говорил, что у них по-прежнему машинная технология. Наверное, в этом суть. Когда все утряслось, они продолжали двигаться по тому же пути, что прежде на Земле.

– Ты прав, – сказал Джон. – Им, очевидно, потребовалось немного времени, чтобы, как ты говоришь, все утряслось. После того как они в мгновение ока очутились на другой планете, точнее, на других планетах в неведомой части космоса, они сориентировались, организовались и снова пошли по прежнему пути. Разумеется, пришлось начать с нуля, однако им помогли технические знания и доселе нетронутые запасы природных ресурсов. Более того, у них такая же продолжительность жизни, что и наша. Многие из них погибли в первые годы, но большинство выжили, и среди них специалисты, обладающие знаниями, которые позволили создавать новые технологии. Представь себе, что квалифицированный, опытный инженер или эрудированный, одаренный воображением ученый живут несколько веков. Гениальные умы творят столетиями, инженеры строят и проектируют. Создатель теории сохраняет молодость, необходимую для работы. Но есть во всем этом один очень крупный недостаток. Присутствие людей с таким огромным опытом отрицательно сказалось бы на молодых, порождая консерватизм, невосприимчивость к новым идеям. У людей хватило здравого смысла это осознать и снабдить свою социальную структуру элементами компенсации.