Если возвращаться к пчелам, Палыч вдруг понял, что живот в месте ранения, напоминает обеспокоенный пчелиный улий. Как будто пчелы неведомым образом попали в брюшную полость Аллы и теперь изо всех сил пытаются выбраться наружу. От того место ранения часто пульсировало – насекомые бились о стенки живота Аллы изнутри. Палыч визуализировал картинку и поморщился от отвращения.

– За меня не беспокойтесь – бусинки, которые остались от глаз Аллы, некогда больших и выразительных, сверкнули озорным блеском. – Сейчас разберемся. Еще никто не умирал от царапин. И я не собираюсь становиться той, которая сделает это первой.

Она начала хрюкать – майор не сразу различил в этих поросячьих извержениях смех. С каждым выдохом из носа Аллы вылетали сгустки крови, кровь пузырилась на ноздрях.

Сзади Аллы вырос Игорь, который успел взять супругу на руки и намеревался вынести из подсобного помещения, обратно в хэтчбек. Там Игорь чувствовал себя в гораздо большей безопасности, нежели в душном помещении магазина заправки, тем более в неуютной подсобке, залитой кровью. Алексей шагнул ему навстречу, предлагая помощь, но Игорь, как и в прошлый раз отказался, качнув головой – справлюсь сам. По всей видимости ему принципиально проявлять заботу о супруге самостоятельно. Палыч почувствовал волну накатившего облегчения, когда увидел, что Инна пришла в себя. Она едва открывала глаза и вряд ли понимала, что происходит, но майор понимал, что связано это скорее всего с тем, что девчонка накачана лекарствами из желтого медицинского чемоданчика Аллы. Игорь аккуратно переступая через разбросанные по полу продукты, обходя перевернутые стеллажи, направился к выходу.

– Ну вот… – Алла довольно потерла руками, все еще необычно похрюкивая.

Грыжа, а Палыч не нашел никакого другого слова для бесформенной массы, свисающей с живота медика, стала еще чернее и еще сильнее запульсировала. Пластыри пропитались кровью, кровь капала на пол жирными крупными каплями. Удивительно, что пластыри все еще держались.

Палыч понимал, что оставаться на заправке дальше совершенно бессмысленно. Еще более бессмысленно ждать помощь, ни полиции, ни скорой, ни МЧС, здесь нет никого.

“И это при наличии горы трупов”.

Но брать Аллу с собой, когда женщина пребывала в крайне тяжелом состоянии? Выглядело не лучшей затеей. Отвратительной затеей, чего уж там Нет, врач должна себе помочь, пока еще могла это сделать.

– Алла, – строго сказал Палыч. – Повторю, вам требуется срочная помощь. Вы единственный врач здесь и никто кроме вас самой не сможет помочь. Мы готовы сделать то, что вы скажете, не более.

– Помощь? Мне? – женщина удивленно уставилась на майора. – Мне не нужна помощь. Я чувствую себя восхитительно. Не выдумывайте, майор.

– У вас может быть посттравматический шок… – попытался объясниться Палыч, но Алексей неожиданно перебил его.

– Да приди же ты в себя и посмотри на свой живот. Если ничего не сделать, у тебя вывалятся кишки, – проскрежетал он металлическим голосом.

– А… – Алла растерянно развела руками, с любопытством оглядывая свой живот. – Мальчики, так вы про это? Вас правда беспокоит мой животик?

Все эти “мальчики”, “животик” и “муженьки” с “женушками”, появившиеся вдруг в ее лексиконе, настораживали. Она положила ладонь поверх грыжи, погладила.

– М-да, выглядит правда не очень, – Алла задумчиво коснулась указательным пальцем губ, задумалась. – Согласна. – она пялилась на свой живот, а потом всплеснула руками. – Ну конечно, флеботомия! Что скажете?

Палыч и Алексей переглянулись, не понимая о чем говорит Алла.