— Давай уже, спрашивай! — махнул рукой Сеня.

— Что спрашивать? — не поняла я.

— Ты же все равно рано или поздно спросишь, не убивал ли я его. Так вот — у меня реально не было причин его убивать. Он после того косяка с порталом впрягся за меня. Понимаешь, единственный! Пообещал, что практику зачтут и закроют глаза на недочеты, если хорошо тебя переправлю. Ну, то есть не тебя, а Ринну, но уже неважно… Не знаю, как теперь быть с практикой по порталам — может, и пересдавать целиком придется, — Сеня снова немного приуныл.

— Знаешь, я не разбираюсь в магии и магах, но как человеку я тебе доверяю, — призналась я.

— Да я адекватный! Мне реально Тальси помогал. Жалко, что так вышло с ним… Понимаешь, я ведь по отцу сирота, мама решила эмигрировать, когда была мной беременна. Надеялась, что в немагическом мире у магов больше возможностей — ну, понимаешь, преимущество над людьми и все такое…

— А что получилось?

— Ничего хорошего. Работы не найти, магия слабо работает. Все не так. Я родился в вашем мире слабеньким. Зрение портиться стало к тому же. Мама устроилась работать в цирк, да и то с трудом.

— Фокусы показывает, наверное?

— Нет, конечно, — вздохнул Сеня. — Билетершей на входе стоит. Ну а что, тоже работа!

— А я думала, маг всегда может хорошо устроиться в немагическом мире.

— У нее очень редкая магия. Оказалась невостребованной, — Сеня развел руками. — Как видишь, не все так просто… А как я подрос, мама отправила меня в академию учиться. Мечтает, чтоб я здесь остался. Ей-то уже неохота с насиженного места сдвигаться…

— Неужели не хочет вернуться в родной мир? — удивилась я.

— Не знаю. Как будто что-то ее там держит. Очень много городов вместе с цирком объездила. Сейчас уже на пенсии, но тоже ездит. Поднакопит денег — и обязательно куда-нибудь махнет, причем не в туристические места, а глушь какую-нибудь. Вот так и живет, — Сеня пожал плечами. — А другой родни у нас нет, жалко мне ее надолго бросать, вот и мотаюсь по мирам туда-обратно.

— Так получается, ты не троюродный племянник нашего гендиректора?

— Нет, конечно. Это ему морок навели, чтоб не мешал работать.

— Вот эта новость очень радует, если честно!

— Да я сам рад, что с этим хмырем не в родстве, — признался Сеня.

Мы стояли перед размытым облачком, на котором уже ничего нельзя было прочитать — виднелись только потеки, будто чернила в воде разболтались.

— И даже ректор Тарсомун оказался под подозрением? — спросила я.

— Не, это Тарсомун-младший, — отмахнулся Сеня. — Ректор вообще в лабораторию не заходил на моей памяти. Не его уровень. А вот сын заходит. Он ведь начальник практики. Да ты ж его знаешь, вы в столовке за одним столом сидели!

— Райнард? — удивилась я.

И тут же сообразила: вот почему он представился без всяких дополнительных званий и даже фамилию не назвал! Сын ректора не хочет, чтобы его воспринимали предвзято! Отсюда и через край демократичное общение, сразу со всеми на «ты» — пытается быть ближе к народу.

И этот красавчик тоже общался с покойным магистром незадолго до его гибели…

Тут я зашла в тупик. Было сложно одновременно рационально мыслить, сопоставляя факты, и вспоминать о том, как я лежала на его сильном горячем плече.

Ведь я очнулась, когда Райнард не просто обнял, а прижал к себе. По-хозяйски так, как обнимают свою женщину. Так не прикасаются к посторонней девице, случайно упавшей из портала в кровать. Значит, я ему тоже понравилась. А что, я ведь сейчас потрясающе красивая! Да и раньше тоже ничего была… Если драконы хорошо видят в темноте — он наверняка сразу оценил мою внешность. Но обнял даже до того, как разглядел — выходит, что нас друг к другу на инстинктах потянуло. А это ведь что-то да значит! И на практике мы будет вместе работать…