Напрашивался вывод, что Танкарда – это, собственно, и есть то место, куда я попала. Последняя надежда на то, что я нахожусь в своем мире, рассыпалась. Потому как в моем мире никакой Танкарды не существовало.

Названия остальных книги лишь подкрепили уверенность. «Секреты вышивки эльфийских мастеров», «История национального костюма подгорных народов»… Больше половины книг были так или иначе связаны со швейным ремеслом. И я, невзирая на абсурд своего положения, не смогла удержаться от соблазна пролистать их.

Шитье было не только моей работой – оно было моей страстью. Еще в старших классах я мечтала о карьере дизайнера одежды и даже придумала название для собственного бренда.

Великим кутюрье стать не успела, но открыла небольшой и вполне прибыльный бизнес. Шила свадебные и выпускные платья, деловые костюмы и повседневную одежду.

Процесс захватывал: от создания наброска на бумаге, до финального стежка. Мне нравилось создавать что-то из ничего. Нравилось наблюдать, как отрез ткани превращается в стильную вещь.

Некоторые ошибочно полагают, что увлеченность модой свидетельствует об ограниченности. Но я считала иначе. Одежда – это не просто то, что мы носим. Она – выражение нас самих. С ее помощью можно выразить то, что иной раз не произнесешь словами. Подать сигнал. Заявить о себе.

Сильные мира всего давно уже поняли это – чего стоит только знаменитое «платье мести» принцессы Дианы.

Стоп, Катя. Тебя опять понесло в любимую степь, но сейчас, мягко говоря не лучшее время.

Итак, я в некой Танкарде. А еще здесь, если верить книгам, водятся эльфы и гномы. Уложить это в закаленном реализмом сознании выходило с трудом.

Мне вспомнились слова тети: «Если люди еще не доказали существование чего-то, это не значит, что этого нет».

Я всегда считала ее чудаковатой, но в хорошем смысле. И безмерно любила. Она заменила мне родителей, которых я не помнила – они погибли в аварии, когда мне было два года. Я тоже была в той машине, и честно сказать, не представляю, как мне удалось отделаться лишь парой царапин – после лобового столкновения с вылетевшим на встречку «БЕЛАЗом» от родительской девятки осталась груда искореженного металла.

Мамина сестра взяла под опеку. Жили мы дружно, душа в душу. Именно ей я обязана любовью к шитью: тетя работала в ателье, а иногда брала заказы на дом. Маленькой девочкой я обожала сидеть на диванчике в ее закутке-мастерской, пока тетя трудилась над очередным заказом.

«Ты уверена?», уточнила она, когда я сообщила, что собираюсь поступать в институт на отделение «Дизайн костюма».

«Мы же хотим открыть собственное ателье?»

Как по мне, тетя заслуживала большего, чем трудиться на жадную хозяйку, платившую ей вдвое меньше положенного.

Я поступила на бюджет, на третьем курсе начала брать первые заказы, а к концу пятого скопила две трети необходимой суммы.

Увы, дня открытия тетя не увидела – ушла от сердечного приступа.

Следующие несколько лет я трудилась в память о ней зная, как сильно она желала, чтобы все получилось. И у меня получилось.

В свои двадцать шесть я владела небольшим ателье, а последний год думала о том, чтобы нанять помощницу – заказов стало больше и справляться с ними в одиночку было сложновато.

Этим злополучным утром, попивая кофе, я просматривала резюме и выбрала тех, кого собиралась пригласить на собеседование.

– Мяу!

Кузя сидел на подоконнике и, склонив голову набок, смотрел на меня.

– Чего это ты такой разговорчивый?

В отличие от большинства усатых собратьев, Кузьма подавал голос лишь в исключительных случаях. Даже еду не клянчил – просто садился возле миски и смотрел осуждающим взглядом.