Анрион знал об этом редком явлении из рассказов своих учителей, но никогда не наблюдал воочию – в Помаррии никогда не случалось магических выбросов столь сильных, безрассудных и ярких, что устроили необычные гостьи.

– Это вовсе не я, это все еще действует магия сестер Салливерн, – признался он брату, оглядывая стены замка. – Ты лучше посмотри, что здесь творится!

Граф перевел взгляд туда, куда ему показывал герцог и пораженно засвистел. Стены еще вечером бело-серого дворца были закопчены так, будто он был свиньей, зажаренной на ужин на углях. Беломраморные статуи, украшавшие площадь, тоже были все в потеках то ли сажи, то ли пепла.

– Однако! – единственное, что смог выговорить ошеломленный граф. Немного помолчал, осознавая размер нанесенного герцогскому дворцу ущерба, и с неожиданной для себя прагматичностью признал: – Это просто счастье, что твой отец сумел уговорить их убраться из дворца. Представляешь, что случилось бы с залом, если б эти милые девицы порезвились там?

– Ничего бы не было, – пожал плечами Анрион.

– Что ты имеешь в виду? – Криспиан не понял мрачной шутки. – Ничего не осталось от зала?

– Чего мелочиться? Думаю, что от дворца, – пояснил свои слова герцог.

Граф надулся и обиженно заявил:

– Я порой твоих шуток вовсе не понимаю.

Анрион подошел к статуе весны, держащей в руках букет первоцветов, и потер рукавом полосатый от сажи мрамор. Рукав тут же почернел, а статуя ничуть не стала чище. Он показал испачканную ткань брату:

– Это что, шутки? Я вовсе не шучу, с чего ты взял? Здесь боевой магии вполне хватило бы, чтоб уничтожить не только дворец, но и все окрест.

– Ты думаешь, они снесли бы весь дворец? – от столь радужной перспективы у Криспиана защипало в носу, и он оглушительно чихнул.

– Все может быть, – оторвавшись от созерцания испорченных статуй и фасада дворца, до самой крыши вымазанного несмываемой сажей от магических разрядов, герцог пошел в сторону гостевого крыла, где разместились виновные в погроме магини.

Сияющий бело-голубым светом цветок поплыл за ним, оставляя за собой кромешную тьму, скрывшую нанесенный окрестностям ущерб.

С другой стороны дворца было чисто просто потому, что запускаемые сестрами огни сюда не долетали.

– Уже легче! – граф, следовавший за герцогом по пятам, облегченно выдохнул. – Хотя бы здесь убирать не надо. Как ты считаешь, слуги сумеют привести в порядок до герцогского бала все то, что испакостили эти дикие северные гостьи? – ему очень хотелось подобрать более подходящие для них определение, но, посмотрев на еще светившиеся окна сестер, он благоразумно промолчал.

– По магическим правилам нанесенный вред должны устранять те, кто его сотворил, а именно эти замечательные девушки, – Анрион говорил с уважением, без упрека или сарказма.

Он в самом деле считал леди Салливерн удивительными, а что порой они не соизмеряли своих сил, то это с любым магом может случиться, подчас такое бывало и с ним, особенно в период становления магии.

Герцог оценивающе посмотрел на все так же висевший в вышине цветок. Тот вовсе не собирался гаснуть, как бывало, когда у его создателя заканчивался запас сил. Однако, сколько же выплеснуто здесь магии просто так, в никуда! Да ему бы хотя бы сотую часть того, что поразбросали сестры, он бы…

Анрион задумался. А что бы он сделал? Возможности впечатляли. Для начала исправил бы все, что испортили леди Салливерн. А потом… Перед глазами запестрели сломанные мосты, разрушающиеся дома в предместьях, погибающие без надлежащего ухода сады. Эх, сколько б нужных дел он мог совершить. Не то, что сейчас – только начнет и все, конец, сил нет. Поэтому и не начинает. Так, помогает кое-кому по мелочи, и только.