Поскидав дрова в одну кучу, перекурили. Ну, на самом-то деле, тут никто не курит от слова «совсем», так, передохнули чуток. Посмотрели, как водоносы там петляют по полю.

– Чего это они? – спросил кто-то.

– Топко, видать. Напрямки никак, – ответил другой.

– Пойдёмти-т робяты и мы, а то смеркатся уже, – предложил один из бойцов.

Мысль оказалась хорошей и своевременной, подгонять никого не пришлось. Кто-то из бойцов предложил поменяться, вроде как, мы в тот раз дрова таскали – ваша очередь. Поручик идею не одобрил, но как-то вяло не одобрил, нет бы рявкнуть по-командирски грозно, а он что-то промямлил. Это дало возможность личному составу подискутировать, мол, ничего не сделается, коняшка, если что учует, и всё такое. Однако примерно в сотне метров движение сначала замедлилось, а там и вовсе остановились.

– Братцы! – выкрикнул Власов. – А куча-то где?

Все заозирались. Я вынул бинокль и начал сканировать местность.

– Можа, развалилась? – произнёс чей-то неуверенный голос.

Конь вёл себя спокойно, и поручик крикнул бойцам:

– Чего встали? Идём дрова искать!

Драгуны нехотя двинулись вперёд.

– СТОЯТЬ!!! – крикнул я, опуская бинокль и вскидывая оружие. – Отряд, к бою! Буцин, не спорь! Отряд, медленно пятимся к лагерю!

Я глянул, как выполняется приказание, и сразу пояснил бестолковым:

– Спиной вперёд пятимся!

– Чаво стряслось-то? – негромко спросил меня шедший слева драгун.

– Нет там ваших дров! – ответил я погромче, чтобы и остальные слышали.

– Куды ж оне подевались-то? – поинтересовались справа.

– Медведь унёс, волков кормить!

– Да, стойте вы! Перепугались как бабы! – воскликнул поручик, но в голосе его сквозанула неуверенность. – Что там? – подойдя ко мне, спросил он, но уже тише.

Я подал ему бинокль:

– Вон ту берёзу видишь? – показал я ему концом ствола на ориентир возле места, где мы складировали наш топливный запас.

– Это чего такое?

Я мельком глянул на Буцина. Это я думал, что мельком гляну, а тут…

– Это бинокль, господин поручик. Как подзорная труба, только для обоих глаз сразу. Вон туда смотри! – и я снова показал на ту же берёзу.

– Куда? – завертел башкой он.

– Вон туда! Берёзу с кривым сучком видишь?

– Ага! Как близко-то! Прямо рукой достать можно!

– Чуть ниже смотри. Траву примятую видишь? Не отвлекаться, бойцы!!! Следить за лесом! – одёрнул я не в меру любопытных.

– Вижу.

– Это мы там ходили. Лесину сучковатую видишь? Ей ещё тебе по ноге чуть не попали.

– Вижу.

– А ДРУГИЕ ДРОВА ВИДИШЬ???

– Не-е-ет… других дров не вижу…

– ВОПРОСЫ ЕСТЬ? – рявкнул я, вырывая бинокль у заигравшегося как мальчишка офицера.

– А куда они делись? – растерянно спросил он.

– Уходим! – сказал я вместо ответа.

– А как же дрова? – поинтересовались справа.

– Чёрт с ними, с дровами! – крикнул я, и только потом понял, что именно на самом деле я только что сказал.

Сначала все, как и приказано было, пятились, потом начали поспешать, просто оглядываясь, а под конец чуть на бег не перешли, но завидев Синюхина, темп сбавили. Кто-то из остававшихся в тылу встретил нас вопросом:

– А где дровишки потеряли?

– Нету дровишек, – хмуро, но громко ответил ему мой недавний сосед справа.

– А иде шь оне?

– Вона, явоброть сказывал, медведь сожрал! Сходи, поищи, можа и тебя сожрёт!

Синюхин принял стойку, сильно походившую на строевую, ожидая доклада от Буцина, а тот только плечами пожал.

– Что случилось? Почему вернулись без дров? – холодно и сухо поинтересовался командир.

Я, тоже приняв строевую стойку, начал доклад:

– Товарищ капитан! – и чуть не поперхнулся.

Вот она, волшебная сила привычки! Но не смутился и, поправившись, продолжил: