— Хочу как вчера! — попросил Микки, имея в виду яичницу.

Ладно, сделаем как вчера. Но впредь надо будет поискать крупы и сварить ребенку какую-нибудь кашу.

— Чем займемся? — поинтересовалась я, когда наши тарелки с нехитрым завтраком опустели. — Может, погулять сходим? Погода хорошая…

— Нет, папа не разрешает, — ответил Микки. — Без его разрешения нельзя.

 Странное заявление. Но что ж… Вечером и этот вопрос придется обговорить с товарищем Глостером.

— Давай почитаем книгу, — предложил мальчик. — Хочешь, я покажу, как уже умею читать?

— Хочу! — Я энергично кивнула головой.

Микки выскочил из-за стола и куда-то помчался. Пока я его нагнала, он уже успел сбегать к себе в комнату, а теперь летел к спальне Глостера.

— Моей книжки там нет! — сообщил он на ходу. — Может, она у папы…

Я не успела ничего предпринять, как Микки уже открывал дверцы книжного шкафа в комнате отца.

— Может, стоит подождать папу и спросить у него? — предложила я, неуверенно переступая порог следом за ним.

— Я сейчас найду, — упрямо заявил Микки и начал что-то с усердием тянуть из стопки. Та накренилась, и книги с грохотом попадали на пол.

— Не ушибся? — Я сразу подскочила к испуганному мальчику.

— Нет. — Он крепко прижимал к себе находку.

Тогда я принялась собирать с пола книги и среди них случайно наткнулась на альбом. Я поняла, что это он, когда изнутри посыпались с десяток фотографий, черно-белые, чуть потрепанные. Я не собиралась их рассматривать, но одна, что лежала сверху, все же привлекла внимание. На ней был запечатлен Глостер — совсем молодой, с кривоватой, но довольной улыбкой, а рядом с ним, по-дружески обнимая его за шею, — мэр Валиирийский, оба в костюмах, с цветами в петлице. По центру же в кресле сидела светловолосая девушка с красиво изогнутыми бровями и загадочной усмешкой, одета блондинка была в свадебное платье и фату.

— Мама, — прошептал Микки и хрипло втянул в себя воздух.

Я сразу отбросила фотографию и развернулась к ребенку. Взяла его за плечи.

— Тише, тише, дыши спокойно, — медленно заговорила я. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Вот так…

Потом я подхватила его на руки и перенесла в детскую. Там открыла окно, впуская свежий воздух. Мальчик выглядел подавленным, но дышал уже ровно. Кажется, приступа удалось избежать. А еще, похоже, Рут была права: эта болезнь развилась у него на фоне стресса. Может, вообще психосоматика? Хотя… В оранжерее триггером явно стал какой-то аллерген… Возможно, мы имеем сложный случай два в одном. Надо будет спросить у Глостера, чем он сам купирует приступы сыну. Должно же быть в этом мире какое-то лекарство от астмы, пусть и в виде их хваленых эликсиров…

— Ну что, ту самую книжку нашел? — спросила я Микки нарочито бодро.

— Нет, но эта тоже интересная, — ответил он, раскрывая книгу. — Про мрыхов…

Ах, про мрыхов… Только не говорите, что это точно такая же энциклопедия, за которую мы вчера с Агатой отдали целое состояние. О нет! Я чуть не застонала от досады, убедившись, что так и есть: она, та самая… А ведь если бы мы повременили денек с покупкой, то могли бы «одолжить» ее у Глостера почитать. Правда, к тому времени наш изголодавшийся мрых съел бы не только все запасы, но, возможно, решил бы попробовать и нас на вкус. Так что хороша ложка к обеду… Но Бояровой об этом открытии лучше не говорить. Не переживет. Она вчера и так чуть разрыв сердца не получила, отдавая последние монеты за торт для того самого крылатого и ушастого проглота, оккупировавшего нашу территорию.

Микки начал читать мне вслух по слогам, с выражением, про карликового болотного мрыха, отдаленно напоминающего лягушку. Затем перешел к небезызвестному трехзадому мрыху, и я наконец узнала, почему его так называют. И дело вовсе не в том, что он является счастливым обладателем трех, хм, задов, как можно было подумать сразу, а всего лишь хвостов. Три пушистых лисьих хвоста и вредная морда с выпирающими клыками. И уж точно это существо куда милее ректора, которого наградил подобным прозвищем господин мэр.