Понюхала ее, вроде запах обычного мяса.

– Ладно, попробуем приготовить.

Кастрюлю нашла без проблем, поэтому спустя несколько минут половина дичи уже стояла на плите.

"Засунув нос" во все баночки, обнаружила соль и даже немного крупы. Но на этом все. Ни овощей, ни зелени, ничего.

– У нас нет больше продуктов, – раздался тихий голосок за спиной.

Затаив дыхание, медленно обернулась, замечая выглядывающую из-за угла Самиру. 

Каштановые волосы малышки были растрепаны, а платье маловато для ее возраста и от увиденного у меня больно сжалось сердце. 

«Маленький волчонок…»  

– Ты одна? – осторожно спросила я, боясь спугнуть девочку, которая сама решила прийти ко мне.

– Энкель уснул, – кивнула она, так и не желая выходить ко мне из-за угла. – Будет ругаться, если проснется и не увидит меня…

– Понятно, так, может, ты вернешься, чтобы он не ругался на тебя?

Не могла не заметить, что от девочки ко мне протягивалась тоооненькая нить, которая называлась интересом. Очень надеялась, что вскоре она перерастет в нечто большее.

«А это уже будет зависеть от тебя, Вика!» 

– А можно я немного здесь постою?

– Конечно, это ведь твой дом! Твой и Энкеля! – с самым серьезным видом заверила я, надеясь, что главная колючка – мальчуган, смягчится ко мне благодаря своей сестре.

– Пока – да, – грустно опустила голову Самира, – но вскоре он перейдет к вам. Энкель говорит, что вы нас выгоните, когда получите все наше наследство, – всхлипнула она, отчего мое сердце больно сжалось.

– Неправда, я никогда не выгоню детей на улицу! – заверила я, замечая, как в глазах ребенка плескается надежда. – Я тут варю… кхм… что-то, – хмыкнула я, – помочь не хочешь?

– Даже не знаю, мне запрещено к вам подходить, – поджала губы Самира.

– Но ведь ты уже почти подошла, – улыбнулась я ей. – Обещаю, я не причиню тебе вреда. Никогда!

Малышка робко вошла в кухню, держа в руке потрепанного зайца с одним почти оторванным ухом…

– Красивый, его бы еще зашить, – произнесла я, радуясь, что ребенок очень осторожно, но все же идет на контакт.

– Вы вчера сказали, что его проще выкинуть, чем что-то с ним делать, – малышка прижала к груди игрушку, тихо добавляя: – Мамочка подарила мне его…

Сказать, что чувствовала себя сволочью, значит ничего не сказать. Пусть вчера все здесь творила и говорила не я, но от этого не легче. Для всех именно я крушила дом и гоняла этих бедных детей, развлекаясь с белобрысым…

– Если ты покажешь мне, где здесь иголка и нитки, то…

– Отойди от нее, Самира! – послышался недовольный рык, ну кончено же Энкеля. – Она чудовище, желающее лишить нас дома, в котором мы родились! 

– Патрисия хочет зашить моего зайчика, – испуганно произнесла малышка, не ожидая столь скорого появления своего брата.

– Которого сама же вчера тебе и порвала! – рычал Энкель, "вгоняя гвозди" в мою крышку гроба. – Пошли, Самира! И не подходи к ней больше! 

Девочка, бросила виноватый взгляд и поспешила за братом, оставляя меня в разбитых чувствах.

«Как? Как найти к ним подход?» 

Хотела разреветься от всего происходящего, ведь меня обвиняли в таких мерзких и гнусных делах, которые я никогда бы не совершила, но умом понимала, что слезами здесь не поможешь. 

«Ты сможешь, Вика! Подари им тепло и заботу. У тебя получится!» 

7. 6. Ну вот, пожаловал

Виктория

– Магия, магия, – бурчала я себе под нос. – Знать бы еще как пользоваться этой самой магией.

Решила не тратить время на уныние и печаль, а начать уже делать хоть что-то. Поэтому я, отталкиваясь от знаний, почерпнутых из книг и фильмов, пыталась опробовать свои магические способности.