- Как знаешь.

Допивать Эдди тоже не стал, вместо этого поднялся с места, сходил к своему чемодану и вернулся с банкой маринованных оливок, которую водрузил на стол.

- Чем богаты.

- Я думаю, тут можно заказать еду в номер, если ты голоден.

- Нет, спасибо. Я в городе перекусил. А ты?

- Я тоже поужинала.

При воспоминании об ужине я непроизвольно поморщилась, потянулась за вилкой и взяла из банки оливку. Она оказалась такой острой, что на глаза непроизвольно выступили слезы. Пришлось залить пожар во рту изрядным глотком вина. Эдди тоже вытащил из банки оливку и сосредоточенно уставился на нее.

- Знаешь, - его голос был подчеркнуто небрежным. – Я думал, для вас эта поездка будет вроде небольшого отпуска.

- Я тоже так думала, - мрачно откликнулась я. – Откуда оливки?

- Там же, в лавке кастелианской продавались. Вот, взял на пробу.

Эдди все-таки съел свою добычу. Глаза его тут же резко расширились, и он одним глотком прикончил свой бокал.

- Очень вкусно и очень остро.

Я потянулась к банке за новой порцией.

- Ага, - выдохнул Эдди, подливая вина себе в бокал. – Еще будешь?

- Давай.

Под оливки вино пошло просто замечательно. Вскоре я забыла о том, что собиралась ограничиться парой бокалов, а после выпроводить нежданного гостя и лечь спать. Мы взахлеб рассказывали друг другу об учебе, прерываясь взрывами смеха. Оказалось, что в Академии Эдди тоже устроил взрыв, правда, куда меньше того, которым отличилась я. Я снесла с земли целый корпус, а Эдди ограничился только лабораторией. От выволочки со стороны ректора это его не избавило.

- Так ты бы сказал ему, что это была операция внутренней безопасности.

Я развалилась в кресле, закинув ноги на подлокотник. Эдди сосредоточенно раскачивался, заставляя свое кресло вставать на задние ножки. Несколько раз я думала, что он свалится, но пока что агенту удавалось удерживать равновесие. Оливки мы теперь брали из банки руками, и, не чинясь, облизывали пальцы, чтобы не упустить ни капли маринада.

- Я не мог так сказать.

- Почему? Я думала, тебя еще на границе туда завербовали.

- Так и было. Но я все равно не мог сказать ему.

- Почему?

- Потому что это тайна, - сообщил Эдди заговорщицким шепотом и приложил палец к губам. Это рассмешило меня так, что я едва не подавилась вином.

- А почему ты ушла из магистратуры?

Эдди вытащил из банки предпоследнюю оливку и посмотрел на меня в ожидании ответа. Веселье тут же схлынуло.

- Из-за несчастного случая с сестрой Лео, - прошептала я еле слышно.

- Так она его сестра?

- Я сама сначала не знала.

- И что с ней стало?

Несмотря на переполнявшую меня легкость, разговор внезапно показался каким-то неправильным. В то же время нечто внутри меня властно требовало ответить.

- Она умерла?

Эдди требовательно посмотрел мне в глаза.

- Нет.

- А что тогда?

Я с облегчением вспомнила недавно услышанное слово и вцепилась в него:

- Это тайна. Никому нельзя говорить.

Эдди моргнул, обдумывая мой ответ, потом съел оливку и взялся за бутылку.

- Ну, по последней.

- Между прочим, я не собиралась сегодня напиваться, - строго сказала я, пока агент разливал остатки вина по бокалам.

- А я собирался.

- Можешь себя поздравить, у тебя получилось.

Голос Лео прозвучал из-за моей спины так неожиданно, что я едва не опрокинула бокал.

- Как ты вошел? – возмутилась я. - Я заперла дверь.

- Она была открыта.

Гримхольд вышел на середину комнаты и оглядел нас обоих, иронически подняв бровь. Эдди тут же прекратил раскачиваться на кресле и сел прямо. Я осталась в прежней позе, вызывающе уставившись на напарника. Взгляд Лео пробежал по моему платью, задержался на перекинутых через подлокотник ногах и остановился на пустой бутылке вина.