– Спокойно! – прокомментировал Мальгрим. – Очень не советую меня злить… Иначе расскажу Марви о том, чем вы занимались, пока ждали ее возле комнаты.

Ребята досадливо переглянулись. Казалось, они занимались чем-то ужасно предосудительным и очень не хотели, чтобы я об этом узнала. Хм… Ну вот что такое-эдакое можно натворить в коридоре общежития, где то и дело снуют десятки других адептов? Чувствую, назрела тема для очередного расследования. Внутреннего, так сказать… Заметив, как я сосредоточилась на их лицах и жестах, вирн с надгаром одинаково растянули губы в приветливых улыбках и с готовностью пообещали в потолок:

– Все сделаем!

Их торопливый и очень дружный ответ только усилил мое желание срочно выяснить, что же случилось там, в коридоре, пока напарники ждали моего выхода.

Но на мой пытливый взгляд ребята только пожимали плечами и делали вид, что вообще не понимают – о чем, собственно, речь. Хм… А за ними глаз да глаз!

Мальгрим усмехнулся в своей обычной язвительной манере – беззлобно, но с явным намеком, что выяснять подробности придется самой. Ну вот зачем он мне сказал? Только раззадорил любопытство, раздразнил и в кусты. Кто его за язык-то тянул? Или что там у замка-волшебника? Мальгрим усмехнулся снова – только мне на ухо. Мол, я тебе направление расследования указал, дальше сама, на то ты и будущий сыщик.

Несколько минут в комнате царила тишина – звонкая, как натянутая струна, полная невысказанных вопросов и отрицаний. Мы допили чай, и Аркарис примирительно предложил:

– Прогуляемся по саду? А потом спать? Завтра ведь к Алю. Думаю наведаться к нему с самого утра. Поговорить с остальными братьями, а потом уже заняться нашим экспериментом. Что скажете?

– По поводу Аля согласен, – опередил меня с ответом Ястин. – Я сообщу ему по местной магической связи. Пусть ждет часов с девяти по нашему времени. Надо пообщаться с Наддисами. Уверен, они тоже весьма любопытные веллеры. Почти как Ваттарны. Но вот на счет сада… Что ты имел в виду?

Вирн привстал, надгар тоже. Ребята уставились друг на друга так, что казалось, сейчас между ними громыхнет ядерный взрыв и комнату разнесет на молекулы.

– А я не против поразмяться! Сколько можно сидеть? – весело сообщила я. Взяла напарников под руки – почти одновременно, даже не знаю, как у меня это вышло – и потянула их в стену, ведущую наружу.

Ребята так опешили от моей внезапной инициативы, что молча отправились следом, как бычки на поводке. Ну или как арргулисы, по зову магически сильного Ваттарна.

Вечерний Академический дворик выглядел романтично. В небе насвистывали приятные мелодии птицы, шумел легкий ветерок, принося с клумб медовые запахи. Яркая подсветка превращала серебристые струйки фонтанов в маленькие радуги, а сами фонтаны – в огромные фонари. Светящиеся шары зависли в воздухе, прореживая сумерки ненавязчивым рассеянным светом. Серая брусчатка под ногами приятно пружинила. Мне нравилось здесь. Нас окутали тишина и покой.

Никаких тебе подростковых компаний во дворе родной многоэтажки. Никто не пьет пиво до ночи, не ржет как конь и не орет благим матом. Никаких соседских свадеб – соседи с нижнего этажа почему-то устраивали их ежегодно. И всякий раз на мои замечания по поводу музыки и плясок в два часа ночи возражали: «Это же свадьба! Она бывает только раз в жизни!»

Складывалось впечатление, что у соседей безумно много жизней, даже больше, чем у кошек. И все они очень короткие, но ужасно веселые. Чего нельзя было сказать обо мне. Сосед сверху не примется сверлить в семь утра под предлогом, что он учитель первой категории на пенсии. И точно знает – когда правильно вставать и когда по фен-шую положено сверлить дыры в стенах.