— Да, лерна Ториса, — взгляд не отвел, но едва заметно поежился.

Эх, Ториса, Ториса… Чем же ты тут, кроме истерик, народ напугала?

— Расскажите вашу версию событий, — приказала я.

— Адепт Виторис Горайский оскорбил меня, усомнившись в моем происхождении, — щеки Аргорана вспыхнули, — я не сдержался, вспылил, нарушил правила.

Усомнился в происхождении? Бастардом, что ли, назвал? Перед собранием академического совета я специально затребовала информацию об адепте Виторисе Горайском. Все преподаватели отзывались о нем как о спокойном, тихом, скромном парне. И Аргоран пытается убедить меня, что тихий Виторис внезапно оскорбил его, аристократа, безо всякой причины?

Последнюю мысль я озвучила.

И Аргоран ожидаемо отвел глаза.

— Так что было настоящей причиной ссоры, адепт?

Молчание, две, три, четыре секунды. Я уже думала, что он совсем не заговорит. Но нет, Аргоран внезапно выдал:

— Он за моей девушкой начал ухаживать! Сам из семьи купца, а замахнулся на герцогскую дочь!

А вот тут я прикусила губу, чтобы и не засмеяться, и не высказать этому идиоту все, что я думаю о причине драки.

— Адепт, вы правила академии читали? — вместо этого вкрадчиво поинтересовалась я.

В правилах, по которым жила вся академия, было черным по белому написано, что до выпуска из академии никаких романтических отношений между адептами быть не должно. Это наказывалось денежным штрафом, причем довольно крупным.

26. Глава 26

Аргоран уставился в пол, полыхая щеками. Что-то подсказывало мне, что правила он читал, и сейчас судорожно пытается придумать оправдание всему случившемуся.

— Адепт? — позвала я, добавив в голос щепотку нетерпения.

Аргоран поднял голову. В глазах — страх, волнение, еще что-то, что я не могла понять.

— Мы даже не встречаемся, лерна Ториса. Это просто статус. Всего лишь. Все знали, что у меня есть девушка, знали, кто она. Но он… Он решил, что имеет право за ней увиваться, ведь мы пока не помолвлены!

— И вы посчитали, что имеет право наградить его ожогами? Я правильно вас поняла? Справились с простым зельеваром? Кстати, чем именно вы его приложили, адепт? Надеюсь, не запрещенным заклинанием?

— Это «Ласковый поцелуй», — вскинулся Аргоран. — Его на четвертом курсе изучают. Для нападения на диких шаркатов[1].

— Шаркатов, — выделила я голосом, — а не зельеваров, не знающих ответного заклинания. Ведь оно есть, правда, адепт? У каждого боевого заклинания есть ответное, то, с помощью которого можно свести на нет все усилия нападающего. Ну что же вы молчите?

Аргорану было нечего сказать в свое оправдание, я это видела, а потому приказала:

— Академия, заключить адепта по стражу. Поместить его в жилую комнату, избавить от любой вещи, которой он может нанести себе тот или иной вред.

Миг — и я осталась одна в кабинете.

Устало вздохнув, я откинулась на спинку кресла. Как чудесно начался день. А ведь еще только утро. Впереди пары у адептов первого и третьего курсов, вечером — встреча с родителями обоих адептов. И надо не забыть о Димире. Он, я уверена, тоже решит сегодня появиться. В общем, пора пить успокоительное…

Уриса принесла чай и сладкое печенье. Я отрешилась от реальности и постаралась расслабиться, ощущая, как по пищеводу течет горячая жидкость. Никто не обещал, что будет легко. Но здесь и сейчас мне хотелось прибить всех, кто день за днем доставлял мне проблемы.

Чай закончился. Я доела последнее печенье, вздохнула.

Драка между адептами не была слишком уж серьезным происшествием. Если бы не два «но»: первое — нарушение правил академии, второе — нападение на беззащитного. Да, один из драчунов — аристократ. Но на территории академии адепты были равны. По крайней мере, должны были быть.