Эдред мгновенно облился потом снаружи и похолодел внутри.

Проулок был пуст. Мостовую украшали куски жреческих посохов (если честно, то боевых дубин). Перерублены они были аккуратно, на ровных срезах белело дерево.

«А где остальные? – потрясенно подумал Эдред. – Неужели сбежали?»

Он опасливо поглядел на седого.

Тот растянул губы, обнажив острые зубы, похожие на волчьи. Голос оказался резким, скрипучим:

– Кто велел меня схватить? Говори быстро, а не то насажу на меч, как куропатку!

Эдред ощутил, как холодное острие коснулось кожи, заговорил торопливо и сбивчиво:

– Сам верховный жрец приказал… точнее, бог его устами… не убивайте меня, я только выполнял…

– Не суетись, – седой поморщился. – Сколько человек ищет?

– Все жрецы, по всему городу! Скоро сообщат страже… что ты совершил святотатство в храме!

– Ясно.

Седой вдруг вскинул меч. Эдред застыл, не понимая за что? Ведь он же честно рассказал все.

Лезвие со свистом разрезало воздух, что-то ударило по голове. Перед глазами сверкнула ослепительная вспышка, и, прежде чем провалиться в беспамятство, жрец Больного Бога успел подумать: «Нет, сегодня не самый удачный день».

Харальд брезгливо взглянул на лежащее тело, убрал меч, которым только что огрел ретивого жреца плашмя по лбу. Пусть полежит, отдохнет.

Оглянулся. Проулок безлюден, словно и не было только что воплей и размахивания оружием. Ни одно окно не приоткрылось. Даже самые любопытные затаились.

Харальд поспешно зашагал к «Зеленой жабе». Судя по тому, что его разыскивают на улицах, они не знают, где он остановился. Постоялых дворов в Бабиле сотни, и чтобы обойти их все, потребуется немало времени.

Он шел осторожно, постоянно оглядываясь. Когда впереди среди серых и коричневых одежд простых горожан мелькнули белые балахоны жрецов, то поспешно свернул в ближайшую лавку.

Она оказалась аптекой. Пришлось обсуждать с пожилым хозяином средства от ревматизма. Харальд тряхнул стариной, вспомнил кое-что из магических методов исцеления.

Когда ушел, то аптекарь поспешно извлек кусок пергамента и принялся записывать рецепт, основой которого служил барсучий жир, вытопленный в новолуние. Лицо старика было ошеломленным, и он время от времени качал головой. Зрела догадка, кем мог быть странный посетитель, но аптекарь изо всех сил гнал ее прочь. Опасно в наше время даже думать о магах!

До постоялого двора Харальд добрался без происшествий. Расплатился с хозяином, который с утра пострадал от тещи, и поднялся в комнату, за вещами. Спешно покидал их в сумку, туго завязал ремешки.

Когда спускался, услышал встревоженные голоса. Открыл дверь, ведущую с лестницы в главный зал, и тут же замер на месте. У стойки, почти закрывая ее, стояли трое в белых одеяниях. На подолах виднелся знак Больного Бога – круг из двух спиралей, зеленой и черной.

– Что вам надо? – послышался из-за белых спин злой голос, принадлежащий, вне всяких сомнений, хозяину. – Мало того что я хожу в храм, так вы еще и сами заявились ко мне!

– Мы хотим знать, – кротко ответил один из жрецов, – не останавливался ли у тебя мужчина по имени Харальд, росту невысокого, седой…

– Не знаю никакого Харальда! – рявкнул хозяин. Жрецам не повезло – владелец постоялого двора пребывал в исключительно дурном настроении.

– Почтенный, ты, может быть, не понял, кто перед тобой? – В голосе жреца появились лязгающие нотки.

Дослушивать беседу Харальд не стал. Запал вскоре пройдет, хозяин вспомнит, что у него живет худощавый седоголовый мужчина средних лет, неразговорчивый и странный. До того, как это случится, следовало убраться с постоялого двора.