Нагнулась и принялась разрезать рубашку. Неожиданно он поднял руку и грубо сорвал с моего лица маску. Я дышать от страха перестала.  Он смотрел на меня таким взглядом, что ноги подгибались.

- Хочу видеть, кому доверяю свою жизнь, - прозвучало, как угроза. – Агата, - будто смакуя, протянул мое имя. - Красивые у тебя глаза, - губы дернулись в едва заметной ухмылке. – Не повезло тебе, девочка…

Он пугал меня. Темный холодный взгляд заставлял сжиматься от страха, хотя никто бы раньше не назвал меня робкой.

- Я не девочка, отпустите мою руку, мне нужно подготовить вас к операции, - как можно спокойнее произнесла.  Он и не думал слушаться.

- Стас вырубай его! – жестко произнес Олег Иванович, - подходя к операционному столу.  – Отпусти руку Агаты, она должна тебя  раздеть.

- Пусть раздевает, - чуть оскалившись, словно хищный зверь. – Режь без наркоза, я хочу за всем наблюдать.

- Я тебя сейчас вывезу из операционной и верну Вове, пусть сам тебя без наркоза режет! – рявкнул глав, я чуть ножницами не проколола кожу раненного. Хотя, этот Герман столько крови потерял, что одна маленькая царапина его точно не добьет.

- Я хочу быть в сознании! – жестко произнес он.

В этот момент я как раз закончила кромсать его окровавленную рубашку, которая еще час назад была светло-голубого цвета. 

- Герман, не дергайся, мне нужно зафиксировать твои руки, - произнес Станислав Игоревич.

- Вы меня связывать собираетесь?  - напрягся он. Мышцы вздулись на груди и руках.

Господи, он просто огромный!

- Ты первый раз на операционном столе? – спросил его брат, который осматривал рану в боку. При сильном нажатии, Герман поморщился, но не издал ни звука. Я видела, что у него на груди, в области сердца есть старые шрамы.

- Ты про аппендицит, который мне вырезали в семь лет? – Олег Иванович никак не отреагировал.

Станислав Игоревич зафиксировав одну руку, поставил капельницу. Скоро он заснет, его голос и взгляд перестанут повергать меня в ужас, будет чуть легче работать. Штаны я начала разрезать снизу, впервые мне было неловко. Видела голых пациентов и не раз, но тут какой-то особый случай. Все время, что он припирался с братом, Герман внимательно следил за мной.

- Давай, Агат, помогу, - пришел на помощь анестезиолог.

- Будешь смотреть? – интересуется раненный глядя на меня.

- Что? Извините, я вас не поняла.

- Будешь смотреть, как с меня белье снимают? – нагло, дерзко.

Кровь прилила к моим щекам. Он просто невыносим.

- Агата,  ты пока инструменты разложи, - избавил меня от необходимости отвечать на вопрос Олег Иванович. - Герман, это не одна из твоих продажных куриц, уважительно относись к моему персоналу, а то у нас может возникнуть желание тебя добить.

Стала тепло и уютно от заботы глава. Я расслабилась. Взяла себя в руки. На ногу наложили жгут, пока шла полостная операция на брюшной полости. Отключив все эмоции, я четко подавала инструменты, пули приходилось искать вслепую, а их было целых две.

- Везучий… - выругался хирург. – Ни один орган не задет. Надо было на живую резать, - в сердцах произнес он.

Олег Иванович был доволен тем, как я ассистирую, каждый раз, когда подавала нужный инструмент, вовремя промачивала тампоном кровь или вытирала пот со лба, он кивал, будто подбадривая. 

Почти три часа мы повели в операционной. Помимо того, что извлекли все пули, наложили красивые ровные швы и влили больному кровь, мы еще сообща все убрали, потому что меня уже ноги от усталости не держали. Мне кажется, я могла бы стоя уснуть.

- Агата, переодевайся и в вип-палату, - произнес Олег Иванович, выкатывая больного из операционной.   Я так туго соображала, что не поняла, для чего меня приглашают в самую дорогую палату нашей клиники.