Резко открываю заднюю дверь внедорожника, в лицо мне упирается дуло пистолета…

4. Глава 4

Агата

Я сама от себя в шоке. Стрельнула в человека…

Была уверена, что не убью охранника, а только слегка зацеплю, но все же… Пусть думают, что я настроена серьезно. Несколько лет я занималась в стрелковом клубе. У меня были хорошие результаты, инструктора просили меня серьезно заняться спортивной стрельбой, которая давала возможность не только участвовать в соревнованиях, но и заключать контракты с производителями оружия, рекламировать новинки и получать неплохие деньги, но меня всегда тянуло в медицину. После поступления сложно было совмещать и я оставила тренировки.

Люди Германа окружили машину, но боялись к ней подойти, будто в ней тикающая бомба. У меня было что-то вроде истерики, наблюдая за ними, я даже смеялась. Еще бы мне не вести себя неадекватно. Тяжелая ночь, грубое похищение. Одна дорога с головорезами, чего стоила. Думала, от сердечного приступа умру. Не понятно, пугали они или правду говорили:

— Если рот ментам откроешь, мы тебя по-тихому в лесочке прикопаем, - сказал один из них, а другие поддержали.

После этого, отпало желание кричать и звать на помощь. Оставалась рассчитывать на себя. В голове рождался план побега, но вытащить пистолет по дороге не получилось...

Люди Германа не знали, что делать, бегали за указаниями к главному, который наверняка без обезболивающего встать не мог с кровати. Как долго это продолжалось,  не знаю. Я стала уставать. Нервничала, не зная, что происходит. После того, как я нажала на курок, все отскочили от машины и перестали меня уговаривать «опустить пушку».

Когда из дома вышел Герман, мое сердце пропустило удар. Он был зол. Шел медленно, хромал, сжал зубы, наверняка из-за боли.

Прямиком направился к машине. Я подняла пистолет, когда он резко дернул за ручку двери. Дуло уперлось ему в лоб.

— Прикажи своим людям отвезти меня обратно. С такого расстояния даже новичок не промахнется, а я тем более, — откуда только твердость в голосе взялась.

— Стреляй, — губы исказила ухмылка, напоминающая оскал зверя.

Я стрельнула, пуля пролетела возле его виска и попала в глаз каменного льва охраняющего лестницу. Оскал стал более выраженным, но Герман не дернулся, не повелся. Я выстрелила еще раз, в глаз второго льва. Его люди напряглись, зашептались, повытаскивали пистолеты и наставили на меня.

— Пошли вон! — прорычал Герман. Ослушаться никто не посмел, даже Владимир нехотя, но ушел.

— В голову стреляй, синеглазка. Давай, стань одной из нас. Ты сможешь.

Зачем он провоцирует меня?

— Боишься, что мои люди убьют тебя?

— Не боюсь, — на самом деле я об этом даже не подумала. — Я привыкла спасать людей, а не убивать.

— Отсюда ты не выйдешь без моего приказа, а я его не отдам. Мне нужна твоя помощь, — выдавил он из себя. Не привык видимо просить.

— Капельницы и уколы вам могут поставить ваши люди, наверняка среди них найдутся те, кто отлично с этим справится, — продолжала держать нацеленным пистолет.

— Я хочу, чтобы твои нежные руки касались моего тела, — голос его, словно преломился, в нем появились хриплые нотки. Меня смутил его намек, рука дернулась вниз. Герман неожиданно ударил по кисти, ствол выпал из руки.

— Синеглазка, у тебя что, мужика еще не было?

Его вопрос – верх бестактности. Я теряю дар речи от наглости и грубости.

- Отвечай, - позволяет себе требовать. – Ты была с мужчиной?

- Это не ваше дело! – опустила взгляд на пистолет, валявшийся у заднего колеса автомобиля. Сейчас я бы не задумываясь его подстрелила!