– Рудик, в отличие от тебя, занимается. Вот кто станет настоящим музыкантом, не то, что некоторые лодыри!

Марик только плечами пожал. Да на здоровье. Во-первых, он не жадный. Пусть Рудик становится кем хочет, Марику не жалко. А во-вторых, настоящих музыкантов может быть сколько угодно. Недавно Марик был на городском празднике, там целый оркестр выступал. Вон сколько человек! Еле на сцене все уместились. И все настоящие музыканты!

А в-третьих, но это большой секрет, о котором маме говорить никак нельзя, Рудик ещё сам не знает, кем он хочет стать. Может быть, музыкантом, а может, и маршалом. Как Жуков. Маршалом же тоже интересно! Проскакать на белом коне по Красной площади перед поверженными фашистскими знамёнами. А солдаты будут кричать тебе «ура» и честь отдавать. Здорово же!

Только взрослым такое рассказывать нельзя, ничего они в настоящих героях не понимают. У Рудика в семье все хотят, чтобы он стал певцом. Потому что его папа тоже певец. А про маршала Жукова они и слушать не захотят. А дедушка Азад хочет, чтобы Марик стал композитором, как папа Али. Марик в принципе не против, композитором так композитором. Но сейчас ему больше хочется гонять мяч.

– Алиса! – во дворе появилась бабушка. – Я так и знала! Всё ещё варишь? Я же тебе сказала, прокипяти пять минут и снимай! Айва будет резиновая!

– Да посмотрите, Гульнар-ханум, она даже не вся покраснела!

– Ты ещё и споришь! Наказание какое-то. Только керосин зря переводишь. Выключай, кому говорю. И беги за полотенцем, снимать будем. Дал бог непутёвую…

Тут Марик понял, что час настал. Если бабушка начала маму ругать, то это надолго. Самое время улизнуть за калитку. А можно и через штакетник перемахнуть, невелика важность. И сразу оказаться во дворе Семипаловых, с тем самым огородом, который так возмущает дедушку Азада и не даёт покоя бабушке Гульнар.

Приземлился Марик удачно, не в первый раз. Тут главное штаны не зацепить. Порвёшь – бабушка неделю во двор не выпустит. Нет, она вообще-то добрая и Марика любит. Она не любит, когда вещи портят. Или вот как сейчас, варенье. Дедушка говорит, это потому, что у неё раньше жизнь была трудная. А почему трудная, не рассказывает.

Дальше всё просто: пробежать по дорожке между грядок, вытереть босые ноги о пёстрый коврик на крыльце, постучать в деревянную дверь и дождаться, пока откроет тётя Айшат, мама Рудика. У Семипаловых всегда дверь открывает только она. А дальше заготовленная фраза, которую Марик выстреливает, как пулемётную очередь:

– Здравствуйте, а Рудик выйдет?

Ритуал отработан годами. Никогда Рудик не заходит за Мариком, потому что боится дедушки Азада. Да чего уж там, он и бабушку Гульнар побаивается. И если Марик ему срочно нужен, то Рудик просто кидает камешки через забор. Или свистит под самым дальним окошком, где комната Марика. Зато Марик беспрепятственно залезает во двор Рудика. И делает это с большим удовольствием, потому что у тёти Айшат тоже есть свой ритуал.

– Выйдет, выйдет, – улыбается она, вытирая руки о передник. – Но сначала ты зайди. Я только что шекер чуреки испекла. Давайте-ка, попейте чаю со сладеньким.

Кто же откажется? Марик никогда и не отказывается. Сладкое он любит. На столе стоит огромная миска с белыми, посыпанными сахарным песком, шекер-чуреками. Тётя Айшат разливает чай по выпуклым, похожим на стеклянные груши, стаканчикам «армуду». Их надо брать двумя пальцами за верхний край, тогда не обожжёшься. У Марика дома тоже такие есть, но пьют чаще из обычных кружек.

– Привет! – на кухню влетает Рудик.