На Маркуса будто снизошло озарение. В памяти всплыла записка, которую он обнаружил у себя в кармане, выйдя из Туллианума: «Найди Тоби Фрая».
Это не могло быть простым совпадением.
На странице выделялась черно-белая фотография трехлетнего малыша. Большие, ясные глаза, открытая улыбка, веснушки. На нем была светлая маечка и бейсболка с гербом Рима.
Маркус прочел заметку.
«Тоби Фрай пропал вчера, около шести вечера, в самом центре, в двух шагах от Колизея. Малыша повела на прогулку мать, которая уверяет, будто потеряла его из виду всего на несколько секунд. Женщина в самом деле сразу же сообщила о случившемся полицейскому патрулю, дежурившему неподалеку. Полицейские, которые вначале считали, что мальчик попросту отошел и заблудился, теперь рассматривают и другие гипотезы следствия. Предполагается просмотреть все пленки с видеокамер, расположенных в зоне поиска. Одновременно, с целью пролить свет на судьбу маленького Тоби, городские власти обращаются с призывом к туристам и местным жителям, которые находились в означенной зоне в момент исчезновения мальчика. Если вы фотографировали или снимали на видео Колизей, убедительная просьба прислать материалы на электронный адрес управления полиции города Рима».
Маркус, не веря своим глазам, вглядывался в газетную страницу. Наконец, оторвавшись от нее, пенитенциарий заметил кое-что еще в глубине шкафа. Он насторожился. Аномалия.
Пара белых парусиновых туфель. Точно таких, как у него.
7
5 часов 38 минут до заката
Видеофильм, найденный в сотовом телефоне, который был оставлен в такси, длился двести секунд.
– Но для одного из действующих лиц эти секунды показались вечностью, – заметил Витали, гася свет в просмотровом зале «муравейника».
Креспи сел поодаль: похоже, комиссар передал коллеге право давать объяснения. Эта странность не укрылась от Сандры. По сути, инспектор Витали – бюрократ, бумагомаратель. Отдел криминальной статистики, скажите пожалуйста! С какой стати комиссар убойного отдела пляшет под дудку этого франта? Но отступать было поздно. Сандру уже усадили перед большим плазменным экраном. Он был выключен, но от черной поверхности, напоминавшей шифер, исходило какое-то темное свечение.
– Это система Pro Tools последнего поколения, – пояснил Витали. – Фотографы-криминалисты стали пользоваться ею несколько месяцев назад. Все очень просто: достаточно коснуться экрана, чтобы остановить изображение, прокрутить файл вперед или назад, увеличить или уменьшить фотограмму.
Как будто ты сама находишься там, подумала Сандра. Обычно она приходила после, когда зло уже совершилось. И всегда могла укрыться за «рефлексом»: пусть грязную работу выполняет неодушевленный прибор. На этот раз она должна будет принять участие, хотя бы и косвенное, в том, что произошло.
– Вы готовы? – спросил инспектор, боясь, что она передумает.
Сандра помедлила несколько секунд, обернулась к Креспи, который оставался невозмутимым.
– Да.
Витали взял пульт дистанционного управления и запустил запись.
Сначала изображение было расплывчатым, вне фокуса. Несколько секунд объектив видеокамеры мобильного телефона скользил по замусоренному полу, потом резко, рывком, поднялся: его направили на что-то напоминающее старую больничную койку. Вокруг – сырой выщербленный кафель.
На затертом матрасе лежал мужчина.
Сандра почувствовала облегчение, убедившись, что это не Маркус. Но чувство освобождения не продлилось долго. Незнакомец плакал, извивался, принимая самые неестественные позы. Веревка опутывала его, виток за витком, от щиколоток до бедер. Руки выкручены, запястья примотаны к спинке кровати. Ниже пояса он был одет, только торс голый.