Король лег в постель, и к нему пришла жена. Сперва он заговорил с нею, а после они разделили удовольствие^>37. И, будучи лишена внимания мужа целый год, она задумалась. «Интересно, – спросила она себя, – что заставило его сегодня изменить своему обыкновению?» Она думала долгое время, и он встал и обратился к ней дважды и трижды, но не получил ответа. Он спросил:

– Почему ты не говоришь со мной?

– Господин, – сказала она, – я не могу сразу выговориться за целый год.

– О чем ты? – спросил он. – Ведь мы всегда говорим с тобой.

– О стыд! – воскликнула она. – Ведь уже год до вчерашнего вечера с момента, как мы ложились в постель, между нами не было ни разговоров, ничего другого, и ты даже не повернул ко мне лица.

Король весьма удивился и подумал: «Клянусь, я нашел человека, чья дружба тверда и нелжива». И потом он сказал жене:

– Госпожа, не брани меня. Видит Бог, я не спал в одной постели с тобою весь прошлый год до этой самой ночи.

И он рассказал ей всю историю.

– Поистине, господин, – сказала она, – ты можешь довериться этому человеку и в искушениях плоти, и в словах правды.

– Да, госпожа, – сказал он. – Я как раз думал об этом сейчас, пока ты молчала.

– Поистине, такое поведение достойно похвалы, – добавила она.

В это время Пуйлл, король Диведа, прибыл в свои владения и начал расспрашивать своих приближенных о том, что случилось за год.

– О господин, – сказали они, – твоя мудрость никогда еще не была так велика, ты никогда не был столь добр к своим слугам, никогда так щедро не расточал даров, и твоя власть никогда не была справедливее, чем в этот год.

– Клянусь Богом, – сказал Пуйлл, – за все это вы должны благодарить не меня, а того, кто был с вами все это время, и вот как это было.

После этого Пуйлл поведал им все.

– Поистине, господин, – сказали они, – надо возблагодарить Бога за то, что ты приобрел такого друга, и не нужно менять установленных им порядков.

– Беру небо в свидетели, – сказал Пуйлл, – что я не стану их менять.

И после этого короли укрепили дружбу между собой и посылали друг другу коней, и борзых, и соколов, и все, что они считали приятным друг для друга. И по причине того, что Пуйлл прожил год в Аннуине, и правил там столь удачно, и объединил два королевства в одно^>38 своим мужеством и отвагой, его стали называть не Пуйлл, король Диведа, но Пуйлл, государь Аннуина.

Однажды пребывал он в своем главном дворце в Арберте, где готовился большой праздник для него и его приближенных. И после завтрака Пуйлл решил прогуляться и подняться на вершину холма за дворцом, что звался Горседд Арберт^>39.

– Господин, – сказал один из придворных, – у этого холма есть одно свойство – если кто-либо из знатных взойдет на него, он не спустится без того, чтобы с ним не случилось одно из двух. Либо он получит раны и увечья, либо увидит какое-нибудь волшебство^>40.

– С таким числом спутников я не побоюсь ни ран, ни увечий, – сказал Пуйлл. – Что до волшебства, то я с удовольствием его увижу. Пойдем же и сядем на вершине холма.

И он с придворными уселся на холме. И, сидя там, они увидели даму на большом и могучем белом коне^>41, в сверкающем золотом одеянии, которая медленно ехала по дороге, ведущей к холму. Казалось, что конь ее движется почти шагом.

– Люди, – спросил Пуйлл, – кто среди вас знает эту всадницу?

– Hикто, господин, – отвечали они.

– Пойдите кто-нибудь ей навстречу, – приказал он, – и узнайте, кто она такая.

И один из них встал и вышел на дорогу, когда она проезжала мимо, и пустился за нею так быстро, как только мог, но чем быстрее он бежал, тем дальше она была от него. И, увидев, что он не в силах ее догнать, он вернулся к Пуйллу и сказал ему: