– Я не сказал, что болит. Попросил, быть осторожнее. Нежнее, так сказать.

– Нежнее? – поразилась Яна. – Ты это серьёзно? Уж не чрезмерно ли многого ты хочешь для первого дня знакомства, Егор Кашевский? Может, тогда сразу в Загс? И фамилию удачно сменю, а то Неярова мне уже оскомину набила.

– Нет, – вмиг сдал назад он. – К такому повороту событий я морально не готов.

– А что так? – едко хмыкнула Яна. – Я для тебя недостаточно хороша? Не подхожу тебе?

– Это я тебе не подхожу, Яна, – мгновенно став чересчур серьёзным, ответил Егор. – Я же всё прекрасно вижу в твоём насмехающемся взгляде: не заслужил, не завоевал, не добился. Не играй со мной, ладно? Не стоит. Как по мне, то в отношениях всё должно быть по-настоящему: обоюдно, всерьез и непременно надолго. Или никак.

– Я тебя услышала, Егор, – кивнула она, ещё чуть дальше отстраняясь от него, но по-прежнему не слишком торопясь сокращать непонятно когда и куда девавшееся расстояние между ними. – Тогда уж точно никак. К мифическому по моему мнению «всерьёз» именно сейчас морально не готова я. А в несбыточное «надолго» вообще не верю. Но вот тебе…

– Вот тебе и клюква! – раздался у калитки удивлённый возглас Сержа, а потом возник и он сам. – Жорж, Януш, вы чего там мнётесь на пару? Как дети малые, честное слово! Дверь в дровяник на себя открывается!

Как и обещал, Серж явился на новоселье не с пустыми руками, а с двумя трёхлитровыми банками – одна с маринованными огурцами, вторая – с мутно-розовым напитком.

На предложение отведать компотика, который Серж разлил каждому по стакану, Егор сперва ответил отказом. Однако сосед проявил себя невероятно настойчивым. И глядя на Макара, который самозабвенно цедил свой разбавленный «один к одному», и Яну, вполне спокойно угомонившую сразу половину порции, Егор решился на один маленький глоток. Алкоголь он употреблял крайне редко и крайне мало, и без того мерещилось всякое. Ну, раз уж новоселье, один раз позволил себе пригубить, а зря. Ведь питьё это оказалось вовсе не тем, чем ожидал Егор, рассчитывая на обычное молодое вино. А чем-то настолько противным, хоть и вишнёвым, с пузырьками, крепким и зверски продирающим нутро, что он от одного хлебка задохнулся. Серж тут же поспешил к нему на помощь, немедля впихнув соседу в руку хвалёный огурец сестры. Егор тотчас заел им пресловутое пойло. И в этом-то и была его главная промашка в этот вечер. Потому что фраза Сержа, обронённая ещё при знакомстве, про «вырви глаз» оказалась ничуть не преувеличенной. Какой там «вырви глаз», у Егора перекосились не только глаза от переизбытка солёного и кислого, да ещё и с душком затхлого рассола, а вообще всё лицо. Он поперхнулся, но вмиг был спасён всё тем же Сержем. Тот сунул раскрасневшемуся от кашля парню стакан – запить треклятый огурец. Егор осушил его залпом. И лишь после пришло понимание: Серж его подловил, а он попался и выпил приличную порцию этой ущербней домашней настойки.

И тут-то настоящее новоселье и понеслось. Сначала они все вместе долго и невпопад горланили песни популярных в начале двухтысячных групп, особенно сильно надрываясь под душещипательные композиции. Потом долго смеялись над своими не слишком завидными вокальными данными. Вдогонку подключили смартфон Яна к умной колонке, и под песни тех же исполнителей, но бодрые и в оригинале, с огоньком отплясывали.

Дальше Егор – пусть и смутно, но ещё понимал, что делал, – неуклюже топтался с Яной в медленном танце под особо пробирающие напевы о несчастной любви, обнимая её за талию и всё крепче прижимая к себе. И хотя его смелость всё больше и больше набирала обороты, далеко зайти так и не вышло. Потому что Серж, вытанцовывавший рядом что-то сильно смахивающее на покалеченное электро, одним деревянным движением пятой точки разбил их пару.