– Если останешься на ужин, сама с ним поздороваешься, – улыбнулась Полина.

– Не могу… Николай Петрович порвет, если снова приду без домашки.

– Спишешь у меня.

– Это слишком палевно, Поли. Так что я поеду.

Но одиночество Полины продлилось недолго: вскоре после того, как Алена уехала, с физиотерапии вернулись Кирилл с Мариной. Весь вечер Полина играла с братом в гостиной, надеясь все же дождаться Вадима. Но он приехал, когда Полина уже собиралась к себе – готовиться ко сну.

– Где папа? – спросила Виолетта, когда Вадим вошел в дом один.

– Загоняет машину в гараж. – Он бросил быстрый взгляд на Полину и сразу отвернулся. – Меня высадил перед входом.

– Мог бы помочь отцу, но нет… Тебе лишь бы поскорее запереться в своей комнате.

– Я сегодня целый день ему помогал.

Не дожидаясь ответа матери, Вадим направился к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, быстро поднялся на второй этаж. Полине не терпелось с ним поговорить, но она не могла не встретить отчима. Виктор Викторович не заставил себя ждать. Он тепло поцеловал Полину и пожелал ей добрых снов, и это показалось таким странным, ведь поблизости не было камер или толпы избирателей. Полине стало не по себе, но она решила не придавать этому значения и, пользуясь позволением, отправилась наверх.

В глубине души она надеялась, что Вадим будет ждать ее в холле или хотя бы в коридоре, что ей не придется в третий раз самой стучаться в его спальню. Однако он заперся у себя. Полина негромко постучала, но Вадим не открыл. Тогда она постучала чуть настойчивее, и снова ответом была тишина. Только когда она собралась уходить, дверь чуть-чуть приоткрылась. Полина поняла, что Вадим не собирается ее впускать.

– Вадим, что случилось?

– Ничего. Все нормально, – ответил он, и по его тону стало ясно/…, что ничего не нормально.

– Державин тебе что-то сделал?

– Нет. Мы просто работали. Я занимался его бумагами, так что день прошел вполне спокойно.

– Почему ты так говоришь со мной?

– Как, Поли? Я нормально говорю.

– Нормально? В маленькую щель, словно боишься открыть дверь.

– Тебе же отец сказал, чтобы ты не приходила в мою комнату.

– Тогда выйди сам.

– Поли… – Вадим вздохнул и чуть сильнее приоткрыл дверь. Теперь Полина могла видеть его грустное лицо.

– Что-то все же случилось, ведь так? Вадим, мне ты можешь рассказать, я пойму…

– Поли, нам не стоит общаться.

– Что?!

Слова Вадима были сродни удару. Полина задохнулась, будто из легких разом вышибли весь воздух. И все же теплилась маленькая надежда, что она ослышалась или не так поняла.

– Что ты сказал?

– Нам не стоит общаться. Все, что я говорил тебе накануне, – правда, но все равно, ты и я…

– Это отец? Он что-то тебе сказал, да? Он запретил тебе со мной общаться? – Полина изо всех сил старалась не расплакаться, но у нее ничего не вышло. Глаза обожгли слезы, и она небрежно смахнула их рукавом, оставляя на белоснежном манжете пятно от туши.

– Дело не в отце, а во мне. Глупо было поддаваться своим желаниям. Мы разные, Поли. У нас ничего не выйдет.

– Но ведь совсем не обязательно быть похожими, чтобы…

– Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы нас связывало что-то большее, чем отношения сводных брата и сестры. По сути, мы друг другу никто, так и должно быть. – Вадим захлопнул перед Полиной дверь, окончательно растоптав последние остатки ее гордости.

***

Чувства и эмоции делают нас теми, кто мы есть. Мы радуемся, печалимся, любим, ненавидим, разочаровываемся. Даже самый черствый человек способен чувствовать, что уж говорить о молодой влюбленной девушке, решившейся броситься в омут с головой. Но иногда чувства так сильны, что выбивают почву из-под ног и хочется просто остановиться и закричать. В темной комнате Полина до боли прикусила губу и зажмурилась, чтобы не расплакаться от боли, причиненной тем, в кого она без памяти влюбилась. Не вышло. Горячие слезы покатились по щекам.