На диване полулежала Виолетта. Виктор Викторович, словно хищник, навис над ней. Полина не слышала его слов, но даже отсюда чувствовала его гнев, должно быть, его разъярило состояние супруги. Полина представила, какой ужас должна сейчас испытывать Виолетта, и от страха у нее вспотели ладони. Однако Виолетта резко оттолкнула мужа:

– Не строй из себя моралиста! Мне надоело все это терпеть!

– Что?! Тебе надоело?! Ты забываешься, Ви! – не боясь разбудить весь дом, проревел Виктор Викторович.

– Виктор! – Виолетта схватилась за голову, словно ее череп мог треснуть от рева мужа, но в следующее мгновение ее руки безвольно упали, а лицо исказила гримаса боли. – Я для тебя как вещь!

– Не говори так, Ви. Ты моя жена, и я люблю тебя. Не смей в этом сомневаться. Ты даже не представляешь, как ранят меня твои слова. Это дурь, дорогая, а дурь надо выбивать… – Виктор Викторович поднял руку, но Виолетта не стушевалась.

– Ударишь меня? Снова? Чтобы потом вымаливать прощение?

Она вскочила с дивана и удивительно бодрым для пьяной шагом отошла в другой конец гостиной.

– Я аннулирую все кредитки, закрою счета и не буду оплачивать твои прихоти, – усмехнулся Виктор Викторович, и Виолетта вдруг замерла, будто оглушенная словами мужа.

Она медленно повернулась и нахмурилась, обдумывая, что ответить. Державин довольно улыбнулся, понимая, что одержал очередную победу, но Виолетта не намеревалась в этот раз сдаваться:

– Тогда я подам на развод и отсужу у тебя половину имущества! – вряд ли она осмелилась бы сказать это, будь она в здравом рассудке, но алкоголь придавал ей сил.

– Не посмеешь, и ты сама это знаешь. Развод – это крах моей карьеры, а этого я не допущу. Только смерть разлучит нас. Будь умницей и не делай глупостей. Я не хочу остаться вдовцом. – Виолетта дрогнула и замерла, а Виктор Викторович неторопливым шагом подошел к ней и заключил в объятия. – Я люблю тебя, Ви, ты же знаешь. Ты – моя слабость, моя жизнь, мой воздух.

Державин поцеловал жену в щеку, а потом с упоением вдохнул аромат ее волос, стянутых в тугой хвост. Виолетта обмякла в его руках, будто эта вспышка ярости забрала у нее последние силы. Она расплакалась, как девочка, уткнувшись лицом в грудь Виктора Викторовича, и сквозь слезы пробормотала:

– Ты мне изменяешь. Я знаю.

– Никогда. В моем сердце только ты, а измена – это прежде всего желание к другой.

– Но ты с кем-то спал после приема в честь возвращения сына. Я знаю… Думаешь, не почувствовала ее запах, когда ты пришел в спальню? Это был кто-то из прислуги? Светлана? Матильда? Таня?

Виктор Викторович грубо оттолкнул от себя Виолетту, но затем схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Ты меня вынудила! Ты купила кокс и сделала это так неумело, что мне сразу же донесли. Я знал, что ты решишь нанюхаться прямо той ночью. Если бы ты знала, Ви, как мне хотелось взять твою тонкую шейку и сдавить до хруста! Но я удержался. Ты хотя бы представляешь, чего мне это стоило?!

– Но я… я… я не знала… Мне было так плохо из-за того, что ты вернул Вадима…

– Знаю, дорогая. Именно поэтому я позволил тебе эту слабость, но мне нужна была разрядка. Я думал только о тебе, но если бы пришел в спальню, то причинил бы тебе боль. Я хотел тебя от этого уберечь. Понимаешь? – Виолетта кивнула, и Виктор Викторович отпустил руку жены и снова ее обнял. – Ты меня вынудила пойти на это, и я мучился чувством вины. Знаешь, как мне плохо?

– Прости меня, – сказала Виолетта.

– Что? – переспросил Виктор Викторович.

– Прости меня, – повторила она громче.

– Пойми, любимая, я никогда тебе не изменял. Да, у меня случались связи с другими женщинами, но ты знаешь, что сама в этом виновата. Жить с тобой так сложно. Ты красивая, молодая, стройная, а я старше тебя, совсем не красавец…