Вызывает интерес и вот какой вопрос: была ли самозванка внешне привлекательной? И порожден он вовсе не праздным любопытством. Дело в том, что во времена инквизиции женщине достаточно было быть стройной и привлекательной, для того чтобы быть объявленной богоотступницей и приспешницей дьявола (доносы на таких особ очень часто писали менее красивые дамы…). И именно Норвегии тех лет это особенно касалось.

Для чего быть стройной? Для того, конечно, чтобы суметь протиснуться сквозь трубу, вылетая через нее на метле. Это не юмор. Это страшная правда жизни тех мрачных времен.

А красивой? Сложно сказать. Хотя сложно ли? Чужая зависть никому еще добра не приносила… Другая причина, которой можно попытаться объяснить ненависть отцов церкви к красивым женщинам, даже банальнее первой. Это целибат. Все католические священники были обязаны (в общем, как и теперь) соблюдать целибат, иначе говоря, абсолютное половое воздержание. Многие из них были не готовы к подобному шагу ни морально, ни физически. Однако в погоне за благами, которые несет с собой церковная служба, принимали обет. Потому в дальнейшем, легко перекладывая вину на чужие плечи, стремились завуалировать собственную похоть «бесовскими чарами» и «греховным искусительством» очередной миловидной приспешницы сатаны.

Может быть, будь самозваная Маргарита менее привлекательной, «справедливые» судьи смягчили бы ее страшную участь?..

Какие чувства испытала эта загадочная женщина, услышав приговор? Жалела ли она о том, что сделала? О чем думала в ту жуткую, бессонную ночь, предшествовавшую казни? Могла ли она поверить в то, что все происходящее – не страшный, дурной, нелепый сон, сон, который должен закончиться, как только она тряхнет головой с превратившимися в паклю, а когда-то пышными и шелковистыми волосами, в миг, когда первые лучи восходящего солнца ворвались сквозь зарешеченное оконце в ее камеру? В каких таинственных далях путешествовали ее мысли, когда палачи связали ее и вытолкнули на улицу, где собралась толпа зевак, жаждущих насладиться своим самым любимым зрелищем – мучением ДРУГОГО живого существа, и где уже поджидала повозка, чтобы доставить ее к месту казни.