Водитель включил тумблер на отдельном пульте. Там загорелась оранжевым огоньком кнопка, вскоре перешедшая в зеленый режим. Скаут также двигался на буксире, его чаще всего использовали для поиска новой дороги или в разведке. Экипаж напрягся и внимательней всматривался в показания приборов и окна вездехода. Они подъезжали к зоне влияния двадцать четвертой. Станции, что попустила три дежурных выхода в эфир. Будь это аварией со связью, то их вездеходы уже прибыли на СС 25 для доклада или с просьбой о помощи. Такое случалось и раньше. Техника регулярно выходит из строя зимой, или сходят зимние льды и ломают ретрансляционные вышки. Подземная связь на многих участках, к огромному сожалению выживших вышла из строя первой. Стратегическая цепь станций в итоге оказалась разорвана на жалкие цепочки,

- Что-то здесь не так, - оторвался от внешнего перископа Карелайнен.

- Включи камеру, - коротко скомандовал Фролов, у него вдруг возникло неясное предчувствие.

Все уставились на экран высокой четкости, его использовали не так часто, старую технику берегли. Камера приблизила неясное пока изображение, выровняла резкость, и теперь они достаточно подробно наблюдали наполовину заметенный вездеход схожей конструкции.

- Второй, поверни чуть вправо, я пометил лазером.

- Вас понял, первый.

Большой вездеход остановился, а на разведку ушла более легкая машина. В случае чего ее экипаж мог поместиться в головной. Мучительно долго пошли минуты ожидания. Штурман не отрывался от перископа, а командир, выключив бесценную нынче технику, ожидал сигнала.

- Командир, машина мертва, внутри люди.

- Как они?

- А как на морозе?

- Стойте на месте, мы идем к вам. Иван, тихонько вперед, встань в метрах двадцати. Пойду только я.

Фролов повернулся назад, доставая «выходную» одежду. На душе стало муторно, потому что самые тягостные предчувствия начали сбываться.

«Протокол номер два, дьявол побери!»

Это был не вездеход для дальних выездов, а грузный и широкий тяжеловоз. Обычно такие использовали, чтобы работать рядом со станцией. Наверху торчала стрела небольшого манипулятора, одна дверца была приоткрыта. Около самой машины находились двое: Нетребко и Валов. Старый стрелок призывно махнул рукой:

- Сюда, командир.

Фролов осторожно просунулся внутрь. Впереди в салоне кабины находились трое, один лежал лицом на приборной панели, второй сидел, третий полулежал. Глаза у всех закрыты, лица заиндевели и потемнели, на ресницах и открытых волосах пенилась белым изморозь. Значит, замерзли не так давно. Стоп! Что-то внезапно здорово насторожило опытного следопыта. Пятна, на их коже какие-то странные пятна и губы слишком черные, как будто на них замерзла лезущая изнутри пена.

- Всем стоять! Это зараза!

Под масками не было видно выражение лиц "выходящих", но люди тут же дисциплинированно замерли на месте.

- Вы к чему-либо внутри прикасались?

- Нет, командир, только дверь приоткрыли. Она не была заперта.

- Так. Эльдар, срочно сюда систему обеззараживания, три кислородные маски и съемочную камеру.

- Принял.

- Всем - «Протокол номер два».

Через пять минут высокая фигура «ходока» остановилась в десяти метрах от них. Фаткулин положил вещи на лед и отошел в сторону. Трое "выходящих" побрызгали смесью на легкие маски, протерли их, затем одели на головы основательно сконструированные закрытые шлемы и начали по очереди поливать друг друга специальным раствором. На морозе он быстро замерзал и высыхал, но смыть потенциальную заразу был должен. Перед этим Фролов сделал несколько снимков на камеру для ученых, взял биологические пробы, затем упаковал все в специальный герметичный лоток.