Едва Волков поднялся на этаж, оказалось, что Иван Сергеевич его поджидает. Но, к великому удивлению Георгия, про опоздание он даже не заикнулся.

– Вот молодец, вовремя! Я тебя из окна увидел! – радостно встретил шеф с порога. – Давай-ка мне быстренько свой вчерашний отчет. Пора доложиться. Не будем заставлять их ждать!

Приняв бумаги, Иван Сергеевич Яковлев ненадолго задержал на подчиненном свой взгляд и зачем-то подмигнул Георгию. Он вообще казался чересчур возбужденным, каким-то взбудораженным. Обычно спокойный умный взгляд шефа сейчас горел задором, словно его обладатель вступил в какую-то безумно интересную и опасную игру. Георгию знаком был этот взгляд – он говорил о том, что к Яковлеву сейчас лучше не приставать с расспросами. Хотя Георгия так и распирало узнать о причинах суеты и о том, кто скрывается под грифом «их». Неужели гости из Москвы пожаловали? Но он не рискнул спросить об этом напрямую. Переборов это желание, вошел к себе, взял из сейфа красную папку и передал ждущему в нетерпении шефу.

– Отлично!

– А сейчас мне чем заняться, Иван Сергеевич?

– Анализируй! – выкрикнул шеф из коридора.

Это была универсальная фраза, своего рода шаблон речи, произносимый практически в любой ситуации, когда Яковлев предоставлял Георгия самому себе.

Их кабинеты были рядом, разделенные небольшим «предбанником» с общей дверью в коридор. В теплые месяцы эти двери и коридорная тоже обычно были всегда открыты – Яковлев не любил духоты. Но сегодня шеф отчего-то поторопился спрятать себя и гостей – уходя, он задраил Георгия, и даже слышно было, как хлопнула дверь в его кабинет.

Волков сел за стол и открыл блокнот. Он нашел странички, куда занес результаты осмотров последних трех случаев – на дачном поселке, в лесу и самый свежий – на стройке. Чтобы блокнот не закрывался, он водрузил на него давно сухую за ненадобностью чернильницу, из стопки в шкафу достал лист бумаги, карандаш и стал переписывать: в линию – хронологию событий, столбиком – разные отмеченные мелочи и запомнившиеся детали.

По отдельности все данные в таблице казались нелогичными и бессмысленными. Однако объединяли эти случаи два очевидных факта. Первое – быстрое разложение трупов, если не сказать мгновенное. Второе – явное расхождение между тем, что утверждали свидетели, рассказывая о предшествующих находке событиях, и тем, что на месте обнаруживали оперативники. Выходило так, что тела появлялись непонятно как, словно из ниоткуда. Вот если бы найти реальных участников поножовщины на Заячьем Лугу – но покуда милиции и это не удалось.

«Думай, думай, никакой мистики!» – говорил Георгий сам себе, и почему-то собственный внутренний голос казался похожим на скрип Васильева.

Яковлев учил Георгия обращать внимание на каждую мелочь, и пытливый ум молодого сотрудника одну за другой перебирал все детали, чтобы найти еще хоть что-нибудь общее и одновременно крайне важное, способное натолкнуть на след. Вот взять, к примеру, пол: все трое мужчины. Это уже теплее. Возраст: достаточно активный. Сфера деятельности: вот тут есть вопросы.

Георгий задумался, в углу листка нарисовав карандашом рожицу. Подкрасил ей глаз, будто фингалом, добавил точек на щеки – небритость. Растер пальцем – получилась серая неприглядная физиономия.

«Это точно!»

Похоже, что все трое являли собой асоциальные элементы. На это указала Ипатова на стройке, а сейчас Георгий вспомнил, что и в предыдущих случаях некоторые признаки указывали на то же.

Он достал отпечатанные на ротапринте копии актов осмотра предыдущих двух тел. Действительно: неухоженное состояние кожных и волосяных покровов, полное пренебрежение личной гигиеной. Это бросилось в глаза всем экспертам. Не так много в городе мест, где могли бы собираться бичи и бродяги, но в том-то и дело, что все эти лавочки в очередной раз прикрыли совсем недавно, после нескольких рейдов милиции. Кого направили на принудительные работы, кого на лечение. Через какое-то время все снова вернется на круги своя, но сейчас этим самым бичам просто неоткуда взяться. Разве что предположить, что их кто-то привез сюда издалека, убил, а потом, спустя некоторое время, выбросил тела, имитируя преступление? За такое мог взяться только психически больной…