Эта ссылка на слабую подготовку будет сопровождать все заключения о гибели лодок «Рубина». Не напоминает ли это вам положение, что подводники всегда заложники и их «слабая подготовка» всегда кстати?

Кто отвечает за эту подготовку? Только не «Рубин». Он экипажи не учит. Учит их флот, или государство, если угодно.

Но вернемся к плотам. Вам хотелось увеличить их количество – пожалуйста. Мы найдем места для их размещения.

Плот, сброшенный на воду, это иллюзия спасения. Не более того. Это же море, а не бассейн. Обычно оно штормит, а не лежит тихо.

И плот не стоит на месте. Его иногда и переворачивает. И все на плоту очень скоро по грудь в ледяной воде и положение их чуть лучше тех, кто просто плавает. «Но там же можно зашнуроваться и не будет заливать!» – скажут мне. «А вы пробовали зашнуроваться в шторм?» – очень хочу спросить я.

Ни одно средство спасения на наших кораблях не совершенно, а значит, это только иллюзия спасения.

Еще раз: НИ ОДНО!

ИСП-60 – попробуйте сначала найдите его, потом наденьте, а потом наверх в нем вылезайте.

ИП-6(46) – изолирующий противогаз. Громоздкий ублюдок. При пожаре 50-60-70 градусов в отсеке сами маску сорвете, или она к лицу приварится.

ПДУ – на 20 минут, только для экстренной изоляции.

Есть еще СДС – трубопровод со средствами для дыхания, но он часто выходит из строя, а если идет через горящий отсек, то можно сжечь гортань.

А переборка должна выдерживать 10 килограмм.

И она выдерживает, но в ней есть трубопроводы, которые выдерживают только два килограмма, и их по тревоге приписано закрывать тому же неграмотному личному составу. И лодки из-за таких трубопроводов при пожаре всегда наполняются водой, или выгорают сальники какого-нибудь размагничивающего устройства.

Кто виноват – легко установить.

Наши лодки самые шумные.

Они рычат, орут, фырчат, их слышат все.

Это диффузоры – у них дырки в легком корпусе.

На них стоят такие турбины, что их называют «ревущими коровами».

Наши корабли из-за этого обнаруживают в 98 случаев из 100.

С началом боевых действий они будут все уничтожены – Спасский ни при чем.

Боевая мощь флота перестанет быть боевой еще до начала боевых действий.

Наша мощь – дутая.

Подводники – заложники на корабле.

Фикция, миф, обман, надувательство, бесполезная трата денег.

***

Между прочим, американцы должны, по идее, выплачивать мне небольшую пенсию за то, что в свое время я им ничего не сделал.

***

По взрыву боезапаса в 1-м отсеке «Курска». Рубин установил, что боезапас взрывается в двух случаях: объемный длительный пожар в 1-м или взрыв торпеды, собственной или чужой, попавшей в борт. На «Курске» перед стрельбой что-то делали с учебной торпедой (версия Попова: меняли аккумуляторную батарею). Рубин считает (?), что велись работы с топливом новой торпеды («Шквал»?), а это топливо, как показали испытания (в Рубине?), способно воспламеняться при контакте с человеческой кровью (мистика какая-то).

Военные считают, что в последний момент командир «Курска» выполнял какой-то странный маневр уклонения – то ли от столкновения с надводным кораблем («Адмирал Кузнецов» первым свалил с района, подозревают, что с повреждениями корпуса); то ли от торпеды.

О столкновении с американской лодкой никто не говорит иначе, как о чуши несусветной, и это клебановское «полежала, посигналила, очухалась, ушла» воспринимается с хохотом: у наших запас плавучести 30 %, у американских – 8 %, и если она бы «полежала», то никогда бы не всплыла.

***

Услышал характеристику на командующего: «Пьяница. Туп и решителен. Не вор. Дома лишен права голоса (подкаблучник). Служить или не служить, решает жена. В предперестроечное время максимум, чего он мог достичь – комдивизии. Командующим СФ стал на безрыбье. Способен донельзя запутать любое дело. В этом проявляет удивительную работоспособность. В настоящей должности утопит еще ни один корабль».