Постояв с минуту, мистер Коттедж повернулся в поисках ответа к лимузину. Трое из группы пассажиров шли к нему по дороге во главе с высоким стройным седым господином в фетровой шляпе и длиннополом дорожном плаще. На задранном вверх маленьком лице с крохотным носом едва хватало места для позолоченного пенсне. Мистер Коттедж завел двигатель и двинулся им навстречу.

Решив, что подъехал на достаточное, чтобы услышать друг друга, расстояние, он остановил машину и перегнулся через борт «желтой угрозы», приготовившись задать вопрос. В этот момент высокий седой господин первым обратился к нему с таким же вопросом:

– Не могли бы вы сказать, сэр, где мы?

– Пять минут назад, – ответил мистер Коттедж, – я бы сказал, что мы едем по шоссе, ведущему в Мейденхед, неподалеку от Слау.

– Именно! – с безапелляционной суровостью воскликнул высокий господин. – Именно! И я настаиваю, что для предположения, будто мы находимся не на Мейденхедском шоссе, а где-то еще, нет никаких причин.

В его тоне прозвучал вызов на полемический поединок.

– Эта дорога не похожа на Мейденхедское шоссе, – возразил мистер Коттедж.

– Согласен! Однако из чего мы должны исходить в своих суждениях: из видимости или непрерывности собственного опыта? Мейденхедское шоссе привело нас сюда. Оно является продолжением этого места, а посему я заявляю: эта дорога и есть Мейденхедское шоссе.

– А как же горы?

– Там должен быть Виндзорский замок, – ничуть не смутившись, заявил господин, словно речь шла о размене пешки в гамбите.

– Он там и был пять минут назад.

– Следовательно, горы – это какая-то бутафория, – с победным видом заявил высокий господин, – и мы имеем дело с некой, как сегодня говорят, инсценировкой.

– Декорации, надо сказать, удались на славу.

Наступила пауза; мистер Коттедж воспользовался ею, чтобы рассмотреть спутников высокого господина. Его самого он прекрасно знал и видел десятки раз на митингах и приемах. Это был мистер Сесил Дюжи, знаменитый лидер консерваторов. Он слыл не только выдающимся политиком, но и образцом для подражания в частной жизни, философом и эрудитом. За спиной мистера Дюжи стоял невысокий, плотно сбитый человек среднего возраста. Врожденное выражение неприязни на его лице еще больше усиливал монокль. Третьего члена маленькой группы мистер Коттедж тоже где-то видел, но пока что не мог вспомнить, где именно. Чисто выбритые округлые пухлые щеки, упитанный вид и специфическое одеяние делали его похожим то ли на священника Высокой церкви, то ли на преуспевающего римско-католического прелата.

Молодой человек с моноклем заговорил срывающимся фальцетом:

– Меньше месяца назад я ездил этим же маршрутом в Тэплоу-Корт. Ничего подобного здесь не было.

– Я признаю, мы столкнулись с трудностями, – с жаром произнес мистер Дюжи. – Даже значительными трудностями. И все же осмелюсь полагать, что мой главный тезис не опровергнут.

– А вы как думаете? Эта дорога ведет в Мейденхем? – без обиняков спросил мистера Коттеджа господин с моноклем.

– Для инсценировки слишком уж правдоподобно, – позволил себе усомниться мистер Коттедж.

– Что вы! – воскликнул мистер Дюжи. – Всем известно, что рядом с этим шоссе есть много питомников, и селекционеры временами устраивают здесь сногсшибательные выставки. Для рекламы-с.

– Тогда почему мы не едем в Тэплоу-Корт? – спросил господин с моноклем.

– Потому что, – отвечал мистер Дюжи с оттенком раздражения, словно повторял общеизвестный факт, который другие упорно не желали признать, – Руперт уверяет, будто мы угодили в какой-то другой мир. И отказывается ехать дальше. Вот почему. Вечно у него фантазия бьет через край. Он считает, что нереальное