Одновременно в ст. 6 российской Инструкции оказалось предусмотрено право воеводы вносить в надворный суд протесты на решения по гражданским делам, вынесенные размещенными в провинции судами первого звена. Иными словами, не желая вовсе порывать с многовековой отечественной традицией, по которой местный орган общего управления обладал на подведомственной территории всей полнотой власти, законодатель в 1719 г. сохранил за главой провинциальной администрации, в современном понимании, право надзора за деятельностью «нижних» судов.
Однако, несмотря на отмеченную адаптацию шведских правовых образцов к отечественным условиям, уже в 1722 г. последовала ликвидация городовых и провинциальных судов – с передачей их полномочий воеводским канцеляриям. Это означало свертывание первой российской попытки структурно и функционально обособить судебные органы от административных. Как емко выразился по этому поводу Ю. В. Готье, «западноевропейские идеи разбились о русскую жизнь»83.
Крупнейшей попыткой осуществить синтез российской и шведской систем законодательства в первой четверти XVIII в. следует признать грандиозный проект Уложения Российского государства 1723–1726 гг., подготовка которого осуществлялась главным образом Уложенной комиссией 1720 г. (в 1718–1719 гг. работа над проектом велась в Юстиц-коллегии)84. Создававшийся во исполнение указания Петра I составить «Уложенье росийское с шведцким»85, отмеченный проект разрабатывался, с одной стороны, в русле традиционного отечественного представления о едином кодифицированном акте как базисном элементе системы законодательства, а с другой – путем взаимосовмещения норм, извлеченных из широкого круга шведских и российских нормативных источников, особое место среди которых занимал предшествующий акт всеобщей кодификации отечественного законодательства – Уложение 1649 г.
Помимо Уложения 1649 г. и архаичного шведского Уложения Кристофера 1442 г. (Kristoffers landslag 1442), при составлении проектов новых статей Уложенная комиссия 1720 г. привлекала также отечественное законодательство конца 1690‐х – начала 1720‐х гг. и шведское и датское законодательство XVII в. Из числа шведских нормативных источников этого периода комиссия наиболее широко использовала королевский декрет о суде 1614 г. (Rättegångsordonantia 1614), Устав о наказаниях 1669 г. (Exekutionstadga 1669) и Процессуальный устав 1695 г. (Rättegångsstadga 1695), из датских – Уложение Христиана V 1683 г. (Christian V:s Danske Lov 1683)86.
По мере накопления законопроектного материала перед Уложенной комиссией 1720 г. встал вопрос о композиционном построении проекта нового Уложения. На заседании 7 декабря 1722 г. Уложенная комиссия приняла ключевое решение предложить на рассмотрение Сената структуру законопроекта, состоявшую из трех книг: книга первая «О земском суде», книга вторая «О криминалных делах», книга третья «О делах гражданских»87. С этого момента начался переход на отраслевую структуру создававшегося единого кодифицированного акта, что принципиально отличалось от структуры Уложения 1649 г., в котором в одних и тех же главах совмещались нормы как процессуального права, так и различных отраслей материального права