– Вижу, ты настолько обессилел, что даже говорить не можешь. Ладно, так уж и быть, покормлю.

Взяв тарелку с ложкой, я направился к дивану, но эльф принял сидячее положение и твердо, с вызовом спросил:

– Кто ты и с какой целью меня похитил?

Голос у него оказался отнюдь не мелодичным, и я немного расстроился. Ведь в «Грозе орков» абсолютно все встреченные героем эльфы имели чарующие, необыкновенные и до ужаса мелодичные голоса (этот нехитрый постоянно повторяющийся набор эпитетов успел мне приесться уже после первой полусотни страниц). Да и у Толкиена, если память мне не изменяла, ушастые персонажи отличались повышенной певучестью, а вот в речи моего найденыша мелодичностью и не пахло. Голос как голос, самый заурядный, нисколько не чарующий, с легкой хрипотцой… Неправильный какой-то эльф мне попался!

Отметив резвость ушастого, совсем не характерную для того, кто несколько часов назад потерял много крови, а также горделиво вскинутый подбородок, я спокойно ответил:

– Меня зовут Ник. Я странник с севера, уже долгое время хожу взад-вперед по Проклятым землям. И тебя я не похищал, а спас от смерти. Держи!

Сунув в руки эльфа тарелку, я вернулся к котелку, рассчитывая услышать от найденыша слова благодарности, которые позволят ненавязчиво перейти к делу. Но их не последовало. Вместо этого ушастый довольно нахально заявил:

– Я не могу припомнить, чтобы просил кого-нибудь меня спасать, поэтому расцениваю твои действия как похищение!

Ни фига себе! Получается, я еще и виноватым остался? Нет, этого наглого эльфа нужно срочно ставить на место, иначе, не успею оглянуться, как он потребует вернуть деньги за испорченную одежду и в качестве извинений доставить его обратно к месту схватки! На закорках.

– Не буду спорить, просьбы я не слышал. Ты ведь в тот момент изволил валяться в беспамятстве, а потому ни словечка произнести не мог, – я продемонстрировал найденышу лучшую из моих ироничных улыбок. – Выходит, выручил я тебя исключительно по собственной инициативе, опрометчиво предположив, что ты не захочешь умирать в столь юном возрасте. Скажешь, зря я это сделал? Зря отсрочил дату твоей кончины, потратив все свои целебные зелья, вместо того чтобы, как любой нормальный искатель, отрубить тебе голову и забрать все ценное? Зря залечил твои раны, на собственном горбу притащил в свое убежище и вдобавок поделился обедом?

Ответа на эти вопросы не последовало – ушастый сделал вид, что они были риторическими. Так как стульев в этой комнате не было, я по-простому уселся на пол и принялся наслаждаться ухой. Вернее, я только делал вид, что ей наслаждаюсь, а на деле лихорадочно размышлял над странным поведением эльфа.

Похоже, мой план начинал трещать по швам. И довольно громко. Я не предполагал такого развития событий, а потому не мог сообразить, что делать дальше. Нет, этот ушастый точно неправильный! Вместо «спасибо» начал обвинять, и вообще, ведет себя очень странно. К примеру, я не мог понять, почему он не взял свои клинки или амулеты сразу, как только очнулся и не обнаружил никого рядом. Эта загадка волновала меня даже больше, чем продемонстрированная им наглость. Последнюю можно объяснить устоявшимся за долгие века отношением эльфов к прочим расам, которое дружелюбием назвать сложно…

Хотя, постойте-ка! Отчего я решил, что у эльфа нет оружия? Может, ушастый припрятал в складках пыльного одеяла какой-нибудь амулет или нож. Но тогда возникает иной вопрос – почему он до сих пор его не использовал? Опасается, что у меня имеются сообщники, и пытается до начала активных действий выведать побольше? Тогда получает объяснение странное представление. Но отчего, в таком случае, эльф начал разговор с наглого выпада? Стремится выбить меня из равновесия или рассчитывает на иную реакцию? Сплошные непонятки!