– Как долго нам придется ждать заявок от желающих заселиться, Рэндольф? Насколько я понимаю, кроме Джейн и меня на дом никто не претендует. – Кэт перевела взгляд на подругу. – Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы составить нам конкуренцию, Джейн?

– Нет. Все замужем.

Герцог скептически усмехнулся:

– Так уж все, мисс Уилкинсон?

– Вероятно не все, ваша светлость, но прочие девицы, кто пока не замужем, мечтают вступить в брак.

– Так сколько нам ждать, Рэндольф?

Нотариус глубоко вздохнул и ответил:

– Трое суток после расклейки объявлений.

Целых три дня! А Кэт надеялась, что уже завтра переедет.

– А что будет после того, как истекут положенные трое суток? – поинтересовалась она.

– Да, Уилкинсон, что потом нужно делать? Помню, мой дядя проводил собеседование с мисс Франклин. Оно не было длинным. Он задал ей пару вопросов. А может, они говорили о погоде. Я не прислушивался. В ваших документах что-нибудь написано о требованиях, предъявляемых к кандидаткам на заселение? Помимо неприязненного отношения к браку, разумеется?

– Вроде нет, – Рэндольф скользил глазами по бумаге. – Нет. Здесь лишь сказано следующее: если кандидатур будет две и более, они должны собраться все вместе и герцог…

– Все вместе? Зачем? – недовольно промолвила Джейн. – Собеседование принято проводить с каждой соискательницей индивидуально.

Странное требование, с этим Кэт не могла не согласиться, но все преимущества были у нее, а не у ее подруги. Джейн было тесно с братом под одной крышей, однако ей мешал жить один брат, а Кэт вынуждена была делить кров с четырьмя братьями и тремя сестрами, включая Мэри, которая хоть и должна в ближайшее время покинуть отчий дом, все еще в нем проживает. К тому же Изабелла приходилась Кэт дальней родственницей. В общем, любой, кроме Джейн, поймет, что дом должен достаться именно ей.

– Откуда мне знать, зачем? – растерянно произнес Рэндольф. – Искать тут логику бессмысленно.

– А за неисполнение договорных обязательств виновному положено якобы проклятие. Где уж тут логика?

– Я бы убрал слово «якобы», мисс Хаттинг. – Герцог забарабанил пальцами по деревянному подлокотнику, демонстрируя нетерпение. – Очевидно, мисс Дорринг была не в себе, когда писала завещание. Мой предок дурно поступил с ней, и она по понятным причинам стремилась отомстить нашему семейству, заставляя совершать нелепые поступки. Я бы не удивился, если бы она потребовала от герцога Харта стоять на голове во время интервью.

Вот уж кто несправедливо пострадал, так это нынешний герцог Харт, который в отличие от своего негодяя предка производил весьма приятное впечатление. Утешало то, что страдать ему осталось недолго. Как только герцог выберет ее, Кэт, в качестве новой хозяйки дома, он будет волен делать то, что хочет. Вернется к себе в Лондон и заживет лучше прежнего.

– Что я должен выяснить во время собеседования? По каким критериям проводить отбор? В документе об этом что-нибудь сказано, Уилкинсон?

– Нет. Встреча с соискательницами, по сути, собеседованием не является, ваша светлость.

– Как не является? – разочарованно воскликнула Кэт. Невероятно! Рэндольф, наверное, что-то упустил.

– Тогда как герцог будет выбирать?

– Герцог никого не выбирает. Соискательницы тянут жребий.

– Жребий? – Значит, все решит слепая фортуна? Нет, это неправильно.

Джейн вскочила с места и, подбежав к брату, выхватила документ у него из рук.

– Я этого не видела, когда читала, – сказала она и прищурилась. Увы, буквы расползались. – Черт, я оставила очки на столе.

– Дай мне, – промолвила Кэт и, взяв лист из рук подруги, быстро нашла то, что требовалось: – «Девица, которая вытащит короткую соломину, поселится в доме». – Кэт бросила документ на стол Рэндольфа, и он упал бы на пол, если бы мистер Уилкинсон с удивительным проворством не подхватил его. – Не могу поверить, что Изабелла предоставила столь важный вопрос воле жребия! Почему она так поступила?!