Кирсанов переводит взгляд на мою ладонь с находкой и хмурится.

— Понятия не имею. Мусор какой-то. Выброси.

Я не выбрасываю. Наоборот, неспешно разворачиваю, проглаживаю пальцами расправляя блестящую фольгу.

— Это обертка от конфет, — произношу растерянно, — интересная. Ни разу таких не видела.

— Я же говорю, мусор, — ворчит Максим, — выброси ее.

Я снова игнорирую его слова, вместо этого еще раз провожу пальцами по надписи, сделанной витиеватым шрифтом, и спрашиваю:

— Откуда она здесь?

Муж равнодушно ведет плечами:

— Съел когда-то, бросил, забыл.

— В карман двери на противоположной стороне? — удивленно поднимаю брови, — Не смеши. Это оставил кто-то другой.

— Тась, да выкини ты это говно, — он выхватывает у меня бумажку, открывает окно и швыряет ее на улицу.

— Ты только что нанес удар по экологии нашего города, — шучу я, а самой не весело.

— Вот такой вот у тебя муж вандал.

— А еще врун. Вчера вечером этой бумажки точно не было, — обличающе тычу пальцем ему в плечо, — Признавайся, кого ты сегодня возил на своей машине?

— Эй-эй, полегче мистер Шерлок Холмс, — улыбается Макс, продолжая невозмутимо следить за дорогой, а я зависаю на его руках, которые сжимают руль так сильно, что белеют костяшки пальцев.

19. Глава 7.2

— Так, что за сладкоежку ты сегодня катал?

— Не катал, а совершал деловую поездку с коллегами.

— Деловая поездка за конфетами?

— Дались тебе эти конфеты, — смеется Максим, — Сегодня был смотр подходящего участка. Если все пройдет успешно, то уже через пару месяцев начнется строительство.

Строительство — это хорошо, Кирсанов работает, как черт и к своим целям идет планомерно, не позволяя ни себе, ни другим лениться. В этом плане я горжусь им, но…

— И кто с тобой ездил на этот участок?

— Время поджимало, поэтому схватил первого попавшегося свободного секретаря в охапку и повез. Мне нужно было чтобы кто-то фиксировал результаты, пока я веду переговоры. Фотоотчет чтобы делал, важные цифры записывал, — с готовностью рассказывает муж, — хочешь, покажу? Там, конечно, пока развал – грязь, руины старых построек, собаки носятся, но в перспективе ты это место не узнаешь. Гарантирую.

— Здорово, — улыбаюсь, — уверена, у тебя все получится… А что за секретарь? Почему свою Екатерину Викторовну не взял?

— Она как раз отпросилась на пару часов, некогда было дожидаться. Сама понимаешь, куй железо пока горячо.

— Понимаю, — киваю рассеяно и замолкаю.

Муж тоже молчит, одной рукой держит руль, второй раздраженно трет бровь. Спустя минуту, зовет меня:

— Тась? Все в порядке?

— Не знаю — перевожу на него задумчивый взгляд, — Наверное.

— Наверное? — Макс оборачивается ко мне, в серых глазах напряженный вопрос.

Я жму плечами:

— Неспокойно что-то мне.

— Из-за того, что я ездил с кем-то по работе? Да брось!

Окидываю его оценивающим взглядом, потом перевожу взгляд на спинку сиденья и неспешно цепляю с нее чей-то волос. Он тянется за моими пальцами. Долго тянется. Длинный, чуть вьющийся, яркого, насыщенно-бордового цвета.

Аккуратно перехватываю его с двух концов:

— Смотри, какой необычный, — прикладываю к своим темным прядям, — Точно не мой.

— И что? — невозмутимо интересуется Кирсанов, — давно ли ты записалась в клуб любительниц проведения расследований по остаткам чужих кудрей?

— Никуда я не записывалась, — солю пальцами, скидывая волос под ноги, — делать мне больше нечего. Просто он такой яркий, что невозможно не заметить.

— Я не могу приказывать своим сотрудникам красится скромнее. Это их выбор. Да, мне, собственно говоря, плевать у кого какие волосы.