Увидев Петра, Яна думала только об одном: вот он, человек, который сумел построить жизнь самостоятельно, без фамильных денег и родственных связей. На редких встречах одноклассников, которые Яна ненавидела, но которые посещала по настоянию матушки, Скобесски обсуждали часто. Болтали, что он сменил пол, завел сорок кошек, ударился в религию, а еще – выиграл государственный грант и открыл частную школу в одной из далеких областей. Яну интересовало последнее, и разглядывая фирменный значок на лацкане пиджака Петра, она все больше убеждалась, что поступила правильно, зазвав того на кофе. На значке был изображен факел на вершине башни, под которой расположилась витиеватая надпись: «Частная школа Скобесски».

Петр был рад видеть Яну не меньше. Он тоже собирал слухи и буквально с первой секунды встречи говорил только о деньгах Гротановых. Яна уже поняла, что с деньгами у «Частной школы Скобесски» негусто, однако радовать Петра не спешила. Тому пока незачем было знать, что деньги для Яны давно перестали иметь значение, а вот свобода – ее она оценивала бесконечно дорого, и за будущее, свободное от родительского гнета, была готова платить столько, сколько потребуется.

Приемная дочь Гротановых готовила побег с тех пор, как поняла, чем отличается от других детей, но ни Яна-девочка, ни Яна-подросток не имели шансов на побег в отличие от сверстников. Чета Гротановых была уверена, что рано или поздно их дочь захотят похитить и охраняла ее так, что даже в туалет Яна ходила вместе с охранником – и дома, и в школе, и где-либо еще. Совершеннолетие не помогло почувствовать себя взрослой, но предоставило определенные преимущества: охраны стало меньше. А еще Яна получила полную власть над личными расходами, которые теперь выдавались ей в десятикратном размере. И это помимо зарплаты, которую получала помощница генерального директора Яна Гротанова в Центральном банке Поморска, которым с незапамятных времен владели Гротановы. «Несказанно юна, безгранично талантлива» – так окрестила Яну пресса. Еще бы она сказала что против, ведь Гротановы входили в мажоритарный состав акционеров печатного союза Поморска.

– Как дела в школе? – перебив словесный поток Петра, спросила Яна, стараясь не сильно оглядываться по сторонам. Взрослая жизнь принесла ей не только мечты о свободе и богатство, но и полностью сформировавшиеся проблемы с психикой. Яна достаточно читала в этой области, чтобы понять, что без специалиста к нормальной жизни ей не вернуться. Но психолог и душевное здоровье пока еще находились за пределами видимости. Ей бы для начала просто сбежать.

– Какой школе? – рассеянно спросил Скобесски, с плохо скрываемой завистью разглядывая часы Яны. – А, ты про мою! – он нервно хлопнул себя по коленям. – Ох, нам бы спонсора. Сама понимаешь, в какие времена живем. А ведь в Ливонске тоже богатые родители есть. И они готовы платить за качественное образование своих детей. С ним-то проблем нет, у меня лучшие учителя, но постоянное обновление систем безопасности – вот это головная боль. Я и так с ними уже весь в долгах. Офисным крысам из министерства образования плевать, что мы единственная школа такого уровня на весь Ливонск. Только приказы горазды строчить – либо закрывайтесь, либо ставьте новые пульты. Ну и поставили мы эти пульты летом, а весной уже новые требуют. Да ну ее, эту школу. Думать даже не хочу. Я ведь как раз из министерства. Вот, получил очередную бумагу. Ты только посмотри, какие негодяи!

Порывшись в чемодане, Петр извлек лощеный белый листок.