Стараюсь не вдыхать так глубоко его запах, заполонивший мой коридор, но выходит из ряда вон плохо.

- Кухня там. Я как раз собралась пить чай. – прохожу мимо него, - могу сделать и тебе, если хочешь?

- Хочу.

Включив свет, подхожу к чайнику и нажимаю на кнопку. Сама пытаюсь понять, как Мариам могла ему дать адрес. Зачем?

Кожей чувствую, как Давид бесшумно входит на кухню. Его присутствие в каждой клетке огонь высекает. Кожа нагревается, волоски на затылке приподнимаются.

- Отец таки купил тебе квартиру, как и обещал, - скорее констатирует, чем спрашивает.

Оборачиваюсь через плечо.

- Да. Он знаешь, изменился очень.

Мой папа после несчастного случая потерял возможность оперировать людей, хотя до этого был одним из лучших хирургов в городе. Его это очень подкосило, он долго пил, водил в дом своих пьяниц друзей, пока это однажды не привело к тому, что один из них чуть меня не изнасиловал. Если бы не Давид тогда, моя жизнь была бы сломана. Он приехал ко мне и вытащил буквально у того из рук. Избил его сильно. Зато произошедшее вернуло к жизни моего отца. Он до сих пор не простил себе того случая. И каждый раз, когда мы встречаемся, в его глазах я вижу вину. Хотя на самом деле давно его простила. Осталось, чтобы он сам теперь простил себя.

- Мариам говорила, что он работает преподавателем, - произносит Давид.

- Да. При чём одним из лучших. – возвращаюсь к завариванию чая, - Он снова в наш город вернулся.

- Видишь его часто?

- Периодически. Он чаще с Алисой видится. Забирает её к себе на выходные.

Добавляю себе в чашку сахар, а Давиду делаю без. Он вроде бы так любил, если конечно, ничего не изменилось. На всякий случай ставлю на стол сахарницу и достаю из шкафа конфеты.

- Это сколько ей уже? - спрашивает, наблюдая за моими манипуляциями.

- Восемь. В третьем классе учится, - улыбаюсь, вспоминая о том, как сестренка на днях рассказывала, что врезала портфелем какому-то Кириллу за то, что он ей подножку поставил. – Растёт та ещё угроза мужскому полу.

Опускаю перед Давидом чашку, сама сажусь напротив него. Подбираю под себя ногу, в глаза ему не смотрю. Так это странно – вот так сидеть рядом с ним и пить чай. Фальшиво. Будто два актёра играют только им понятный спектакль. И я, надо признать, справлюсь хуже.

- Я вчера твоих сыновей видела. На тебя похожи, - произношу хотя бы что-то, чтобы нарушить удушающую тишину.

- Похожи, - кивает Давид, обхватив ладонями чашку, но к чаю так и не притрагивается.

- Они погодки, да?

Боже, зачем спрашиваю. Знаю же, что погодки. Арсен родился через год после того, как они с Ани поженились, а Гор еще через год. Мариам сложно было утаить такую информацию от меня. И хоть намеренно я не расспрашивала, она периодически сама рассказывала. В двух словах конечно, чтобы не напоминать мне лишний раз о нём, но самые важные факты я знала.

- Да. Ты сама как?

- Хорошо, - выжимаю из себя улыбку и таки решаюсь взглянуть ему в глаза, - я вчера вроде всё рассказала. Учусь, работаю.

- Живёшь одна?

На мужском лице ни тени улыбки. От того, как Давид смотрит на меня мне хочется под землю провалиться. Сбежать. Спрятаться, потому что не реагировать не получается.

Замечаю на его шее еле заметный шрам, который у него остался после драки с тем пьяницей и спешно отвожу взгляд.

- Да. Мы пока с Лёшей не съезжались.

- Давно вы вместе?

- Год почти.

- Всё, как ты хотела? - звучит резко.

Сердце сдавливает стальными клещами, я дёргаюсь, как от удара.

- Да, - встречаюсь с ним глазами.

Маска холодной сдержанности, что всё это время была у Давида на лице слетает, тёмные глаза наполняются неуправляемыми эмоциями.