– Артур Джордж Уиллоуби, барон Брук.

– Назовите его адрес.

Кейт ответила после некоторого колебания:

– Аппер-Белгрейв-стрит, девять.

– Мы практически соседи. – Пролистав картотеку, Финн достал чистую карточку и стал заполнять ее. – Если память мне не изменяет, некоторое время он являлся вашим опекуном.

Кейт с изумлением посмотрела на него.

– Да, это так. Неужели вы помните подобные детали?

– У моей памяти нет фильтров. И это обстоятельство помогает мне в работе, – промолвил Финн, продолжая что-то писать. – Тот факт, что вы его единственная наследница, подразумевает…

– Боюсь, это подразумевает, что мне придется расплачиваться с его кредиторами. Дядюшка оставил множество долгов.

Кейт тяжело вздохнула.

– А как же его драгоценности? Могу я поинтересоваться у вас, где они сейчас находятся?

– Они разбросаны по всему Лондону…

Их разговор прервал шум в соседней комнате, за которым последовал визг. Финн выпрямился, вспомнив вдруг, что оставил в гостиной Эви. Он отложил журнал в сторону и натянуто улыбнулся.

– Прошу прощения, я сейчас вернусь…

Выйдя в коридор, он плотно закрыл за собой дверь и бросился в гостиную.

Из ее дверей вышел дворецкий с серебряным подносом в руках. У него был растерянный вид.

– Леди отказалась от чая, сэр.

На подносе лежали осколки чайника и чашки.

– Я вижу, – сказал Финн и потрепал расстроенного дворецкого по плечу, чтобы немного ободрить его.

В гостиной Эви расхаживала между кушетками с сердитым видом.

Финн приблизился к ней с такой осторожностью, как будто это была испуганная лошадь.

– Эви, может быть, поговорим в другой раз? Ты сейчас сильно расстроена и…

Она резко повернулась к нему.

– Я знаю дюжину джентльменов, которые с радостью займут твое место! Это красивые богатые мужчины, которые постоянно посылают мне цветы и записки с мольбой обратить на них внимание…

– Тише, Эви, твой голос слышат все в доме…

– С каких пор тебя это стало заботить? Ты рычишь, как медведь, на весь дом, когда удовлетворяешь свою страсть прямо здесь, в этой комнате!

До них донесся звук открываемой и закрываемой двери, и Эвелин насторожилась.

– Ха! Так она здесь, да?

– Мисс Уиллоуби приехала по делу.

– Сколько раз в неделю она приезжает к тебе? – бросила Эвелин и направилась к двери.

Финн настиг ее в коридоре и схватил за юбку. Его любовница была страстной в постели, но он и представить себе не мог, в какую мегеру Эви превращалась, когда была в ярости. Она залепила ему пощечину и стала колотить кулаками в грудь.

– Эви, или возвращайся в гостиную, или уходи! – потребовал Финн.

– Как ты мог пригласить ее в наш дом! Где она прячется?! – бушевала Эви, пытаясь вырвать юбку из его рук. – Я знаю, что эта маленькая испанская потаскуха здесь!

– Я горжусь, что в моих жилах течет испанская кровь, и я не потаскуха, мадам.

Кейт стояла в дверном проеме кабинета, гордо вскинув подбородок.

Эвелин вырвала наконец подол юбки из рук Финна и бросилась к Кейт, намереваясь выцарапать ей глаза. Финн встал между женщинами.

– Сама ты шлюха, французская потаскуха! – кричала Кейт, пытаясь ударить Эвелин.

– А ну, тихо! Угомонитесь! – приказал Финн, разводя женщин в разные стороны.

Однако они продолжали осыпать друг друга площадной бранью и пытались вцепиться в волосы соперницы.

На лестнице раздался топот ног, и вскоре в коридоре появился Харди в пропитанной потом рубахе. Увидев разыгравшуюся сцену, он скрестил руки на груди.

– Мне, пожалуй, не следовало бы вмешиваться в происходящее… – начал было он, но Финн прервал его.

– Что ты встал, как пень?! А ну убери ее отсюда!