«Что может быть тяжелее труда телефонисток? – вопрошал обозреватель „Петербургской газеты“. – Нажимая кнопку телефонного аппарата и не сразу получая ответ со станции, абоненты обычно сердятся: „Барышня! Я буду жаловаться на вас. Три часа не могу дозвониться!“».

Если бы абоненты имели хоть малейшее представление об адском труде барышень-невидимок, с которыми им приходилось общаться, прежде чем попасть на телефонный номер необходимого собеседника, они бы наверняка изменили свое мнение. Ибо их работе вряд ли бы кто позавидовал.

Напомним, что в первые десятилетия существования телефонной связи, прежде чем абоненты соединялись между собой, надо было дозвониться до телефонной станции. При этом на аппарате было всего две кнопки – левая «а» и правая «б». Левую нажимали, вызывая номера до 39999, а правую – если нужный номер начинался с четверки.

«Отвечала „барышня“, – вспоминал писатель Лев Успенский. – Барышню можно было просить дать разговор поскорее. Барышню можно было выругать. С ней можно было – в поздние часы, когда соединений мало, – завести разговор по душам, даже флирт. Рассказывали, что одна из них так пленила милым голоском не то миллионера, не то великого князя, что „обеспечила себя на всю жизнь“».

По данным управляющего Петербургской телефонной сетью, в 1911 г. на лондонскую телефонистку приходилось в среднем по 400 соединений в день, на берлинскую – 315, парижскую – 160. В Петербурге барышни трудились еще больше – в среднем за месяц одна телефонистка обслуживала 30 тысяч вызовов, то есть каждый столичный абонент делал примерно девять звонков в день. «Работают наши телефонистки по шесть часов в сутки, на два часа меньше, чем во Франции, – сообщил управляющий, – хотя труд их оплачивается одинаково».

Самое горячее время – с десяти часов утра до полудня. Затем наступало некоторое затишье, и с часа дня до четырех вновь кипела работа. В пять вечера, когда все конторы закрывались, деятельность телефона замирала и «добавочные» барышни отпускались домой. А самым спокойным временем для «телефонных барышень» считалось раннее утро…

Лозунг освобождения женщины стал одним из важнейших требований переустройства жизни после свершившейся Февральской революции. Вскоре после нее, 19 марта 1917 г., в Петрограде прошла мощная женская демонстрация, в которой приняло участие около 40 тыс. женщин. Они прошли по всему городу, подошли к Таврическому дворцу и стояли там до тех пор, пока к ним не вышли представители Временного правительства. Женщины поставили условие: «Мы не уйдем до тех пор, пока вы не объявите нам, что женщины России достойны избирательного права».

После этой демонстрации и переговоров, которые за ней последовали, Временное правительство в июне 1917 г. приняло решение о равных политических правах женщин на выборах во все структуры, вплоть до Учредительного собрания, с тем, чтобы этот закон вступил в действие с сентября 1917 г. Так что избирательное право женщины получили не от советской власти, как это принято считать, а еще раньше, от Временного правительства.

После Октябрьской революции лозунг освобождения женщин продолжал оставаться одним из важнейших политических лозунгов, а Международный женский день 8 марта стал важнейшим праздником в концепции «новой жизни» и «нового быта». Он строился на идее равноправия полов и освобождения женщины от оков ненавистного «буржуазного быта».

«Почин к установлению международного женского дня принадлежит Кларе Цеткин, – говорилось в марте 1927 г. в газете „Крестьянская правда“ – органе Ленинградского обкома партии и областного исполкома. – С тех пор 8 марта является днем смотра сил женщин-тружениц всего мира. Постепенно праздник вкоренился в наш быт. 8 марта стало днем сплочения всех сил трудящихся под руководством партии для развертывания работы по улучшению положения женщин-тружениц».