Валерий: Кто? Что за чебуреки?

Юрий: Чубарека из Филимонова. До сих пор орудует. Весной этого года на Митю Прозорова напал, все лицо ему когтями исцарапал. Митька еле домой дошел и Таньке, жене своей, объяснил: «Чубарека наскочил. Из темноты вылетел, располосовал щеки». Уверен я, Игоря Семеновича та же сволочь сгубила. Только драть не стала, а под машину пихнула. Хоть кого спросите, многие так считают. Избу на дне карьера все стороной обходят. Он там появляется, потому как с колдунами дружил.

Следователь: Чубарека – это фамилия или прозвище? Имя, отчество, адрес мужика знаешь?

Патрульный: Это не мужик.

Валерий: Женщина?

Юрий: Нет. Чубарека он и есть Чубарека. Вы давно в Лоскутове-то?

Окошкин: Какая разница? Приехал два месяца назад. И что?

Климов: Да ничего. Сообразил я: новенький вы. Местные все про Чубареку слышали. Тыщу лет назад в Филимонове жила семья. Мимо ехал барин, он изнасиловал их дочь, потом убил ее и в реку Лоскутку бросил. Мать побежала на берег и попросила водяного Чубареку наказать преступника. Почему она к Чубареке кинулась? Потому что дух реки любил девушку, хотел сделать ее своей женой. Понятно пока объяснил?

Следователь: Мммм…

Патрульный: Чубарека утопил обидчика, а потом из-за того, что любимую потерял, ума от горя лишился. И с той поры наказывает всех, кто плохо себя ведет. Прозорову за дело досталось – Митька ни одной бабы не пропустит, вот ему Чубарека рожу и покорябал.

Окошкин: Твоего Прозорова какая-нибудь из подружек исцарапала, а он жене наврал про этого Чебурека. Ты надо мной издеваешься?

Климов: Конечно, нет.

Следователь: Тогда за каким хреном сказки рассказываешь? Реально думаешь, что мэра Чебурек переехал?

Патрульный: Он водить не умеет, а под машину запросто пихнет.

Валерий: Ты меня достал! Сейчас позвоню Дубову, пусть начальник полиции с подчиненным-дураком, который в бабкины враки верит, разбирается.

Юрий: Просто я объяснил, чего народ говорит. Поставил вас в известность. Две версии у людей.

Окошкин: Про Чебурека я уже слышал. А еще какая?

Климов: Игоря Семеновича задавил Василий Петрович Шаров.

Валерий: Владелец посудной фабрики?

Юрий: Он самый.

Следователь: Назови мотив.

Патрульный: Они три тыщи лет друг на друга злятся.

Окошкин: Что не поделили? Бабу? Деньги? Когда вражда стартовала? По какой причине?

Климов: Так вы ничего не знаете? Когда еще нашего Лоскутова на свете не существовало, жили в нем Шаровы и Бражкины…

Запись оборвалась.

– Дальше неинтересно, – сказал Роберт, – Юрий пересказывает легенду о междоусобной войне, следователь окончательно теряет самообладание. Второй патрульный примерно ту же чушь, что и Климов, нес.

– Теперь понимаете? – спросил нас с Иваном Василий Петрович. – Необходимо во что бы то ни стало отыскать того, кто сбил Игоря! Иначе мне до конца жизни носить клеймо убийцы. Ну и выборы я, конечно, с треском проиграю.

– Кто сейчас во главе города? – поинтересовалась я.

– Марлен Фирин, бывший зам Бражкина. Хороший мужик, справляется пока, но мэром ему не бывать. Градоначальником вместо отца хочет стать Константин, старший сын Гарика. Выборы в конце лета, времени у вас не так много, – заметил владелец фабрики.

– Почему Алевтина Степановна обвиняет в смерти внука именно покойного Игоря Семеновича? – изменила я тему беседы.

Шаров отвернулся к окну.

– Матери просто надо найти кого-нибудь, чтобы взвалить вину за эту трагедию. Ей невыносимо осознавать, что Степан умер из-за гриппа. В день, когда он скончался, Каролина привезла в ту же клинику в Екатеринбурге своего младшего внука Евгения, у которого была сильная аллергия. Каталку с потерявшим сознание подростком толкали по коридору отделения реанимации мимо нас, стоявших у входа в палату Степы. Догадываетесь, при каких обстоятельствах толпу родственников в интенсивную терапию приглашают? Мы только-только вышли от Степана. Мальчик еще был жив, но я благодарен доктору, который решил, что ни нам с женой, ни дочерям, ни бабушке не стоит наблюдать за последними минутами жизни ребенка.