— Подслушивать нехорошо, – говорю я.

Хотел же мимо пройти, но почему-то становлюсь рядом  с ней и смотрю вперед.

— Ты так орал, что тебя было слышно на другом конце веранды, – сказала она, не поворачиваясь.

Передо мной пролетают картинки из того детства, когда я был счастливым ребенком, которого любили родители. Папа часто брал меня с собой на работу. Он торговал на рынке продуктами. Меня всегда удивляло, как он может заговорить любого человека и продать ему то, чего ему и не надо было.

— Все дело в доброжелательности, сынок. Я же не продаю людям гнилые помидоры или протухшие фрукты. Я к ним с добром, и они платят мне тем же, покупая у меня что-нибудь, – улыбался он и продолжал дальше зазывать людей к себе в палатку.

Папа был очень добрым человеком. У нас всегда был полон дом гостей, которых он с удовольствием принимал. Соседи всегда шли к нему за помощью, а он никому не мог отказать.

— Папа, зачем ты помогаешь всем. Мама говорит, что нам самим не хватает, а ты еще раздаешь, – как-то спросил я его.

Он покачал головой. Обнял меня и сказал:

— Сынок, помогать другим в трудную ситуацию не грех. Что бы ни случилось, оставайся таким же сильным и добрым. Пусть твое сердце всегда будет открыто, чтобы оно могло откликаться на чужие беды и страдания.

Я удивился и переспросил его:

— Сердце же находится глубоко во мне. Как же я его открою.

Отец засмеялся и потрепал меня по голове.

— Со временем поймешь. Просто помни, если к тебе идут за помощью, то не оставляй других людей в беде. Не дай своему сердцу зачерстветь. Не позволяй никогда этому произойти.

Поздно, папа. Давно зачерствело. Глубоко вздохнул и очнулся от своих воспоминаний. Посмотрел на Сашу, которая до сих пор стояла рядом и не проронила ни слова больше, сказал:

— Иди внутрь. Холодно.

— Сама разберусь, – сквозь зубы сказала она, не поворачиваясь.

Ну раз разберется, то пусть остается и мерзнет. Зашел в бар и заметил, как Марина о чем-то весело общается со Стасом и строит ему глазки. Во мне ничего не откликнулось на это. Полное безразличие. Наверное, я не ощущал, что Марина моя девушка, поэтому никак не реагировал.

Вскоре к столу подошла Саша. Она со всеми попрощалась и пошла на выход. Я тоже решил, что пора спать, поэтому тоже встал изо стола.

— Хорошо, что ты Сашу сможешь проводить, – сказала Стеша с облегчением.

Кивнул, и хотя я не собирался никого провожать, все равно нагнал Сашу и пошел рядом с ней.

— Думала, что ты дождешься Марину, – удивленно сказала Саша.

— Ее и без меня проводят. Когда я уходил, она танцевала со Стасом.

Саша неопределенно хмыкнула.

— Ты против?

— Против чего?

— Что Стас остался с Мариной.

— Нет, конечно! Мы же не пара! Я думала, что против будешь ты.

— С чего бы. Мы с Мариной тоже не вместе, – пожал я плечами.

Саша кивнула, и дальше шли молча. Я проводил ее до номера, а когда развернулся, чтобы уйти, вдруг услышал?

— Почему ты так разговаривал со своей мамой?

Повернулся к Саше и сказал, ухмыляясь:

— Любопытство не порок, а большое свинство.

Уголки губ дернулись в улыбке, но она сдержала этот порыв. Постояли молча, а когда молчание уже начало отягощать нас обоих, и я хотел уйти, Саша вдруг выпалила:

— Я собиралась посмотреть фильм. Не хочешь присоединиться?

Плохая идея. Очень плохая идея.  Слова вылетают из меня прежде, чем я хорошенько подумаю и откажусь.

— Можно.

Саша кивнула и отперла дверь ключом. Мы зашли в такой же номер, как и у меня, с той разницей, что кровать у нее была двуспальной. Она заметила мой удивленный взгляд и пояснила:

— Я всегда беру двухместный номер. На односпальной кровати мне тесно.