А вообще неизвестно, что будет, когда Арсений проснется.

Может быть, интерес ко мне пропал. Как там у мужиков: крепость сдалась и больше не вызывает азарта.

Поворачиваюсь на бок, чтобы придвинуться к краю кровати и встать, но слышу хриплое: «куда?», и тяжелая рука пригвождает меня к матрасу.

Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и смотрю в сонные глаза Арса.

Тут же спохватываюсь: ненакрашенная, возможно, отекшая… Я явно потеряю с десяток пунктов от этой голой откровенности, но он, похоже, не замечает моих утренних недостатков и завораживающе шепчет:

– Двигайся ближе!

Куда?!

Нас, итак, разделяют несчастные сантиметры.

Но мужчина, не дожидаясь, пока я послушаюсь, сам тянет меня к себе, прижимая ко всем твердостям своего тела.

– Ой! – вылетает тут же, когда он резко переворачивается на спину, водрузив меня на себя.

Вчера в полумраке ночи под действием алкоголя, беспрепятственно путешествующего по венам и раскрепощающего полностью, не было никаких стеснений, но сейчас, при дневном свете, просачивающемся сквозь неплотно задернутые шторы, все выглядит по-другому…

Все как будто в первый раз!

Чувствую себя не в своей тарелке.

Нет, я не стесняюсь собственного тела. С ним все в порядке. А моя грудь, как я вчера заметила, вообще удостоилась особого внимания и ласк, но что-то необъяснимое и невидимое словно держит меня и не дает вести себя раскованно.

Арсений давит мне на спину, и я плюхаюсь на грудную клетку сошедшего с небес идола.

Его рот мгновенно находит мой, язык вызывает сразиться, и я, втягиваясь в своеобразную дуэль, начинаю загораться от просыпающегося желания.

Руки мужчины везде куда могут дотянуться: гладят, мнут, тянут.

Мычу от приятных ощущений, забыв о своих недавних предрассудках.

Видимо, невидимая ниточка, сдерживающая меня, срезана, и я несусь навстречу своему удовольствию.

– Начни сама! – произносит он мне буквально изо рта в рот.

Тянусь к презервативу на тумбочке. Облачаю орудие моего будущего наслаждения в защитную латексную одежду и заполняю себя им.

Ммм…

Быть сверху, исполняя собственный танец с ритмом, подстроенным под свои ощущения, классно, а если при этом еще видеть глаза, пожирающие меня, будто я единственная и самая желанная женщина на свете, вообще очумительно.

Пальцы Арса опускаются с моей груди на бедра и убыстряют наш темп.

Вижу: мы оба на грани, и позволяю управлять собой.

Секунда… Две… Три… Взрываюсь на атомы и воздаю хвалу небесам на каком-то непереводимом первобытном языке.

Обессиленно падаю на его грудь, ощущая напряжение тела подо мной.

Пара толчков – и мужчина догоняет меня, вжимая в себя мои бедра до приятной боли.

Мы замираем и лежим так не в состоянии пошевелиться, пока я не нахожу сил и не слезаю с него, устраиваясь рядом.

– Какие планы на сегодня? Пойдем куда-нибудь или проведем весь день в кровати, – спрашивает он, внимательно смотря в глаза.

По его тону понимаю, что мужчина отдает предпочтение второму варианту, но я не поддерживаю ни один из них.

– В моих планах поехать домой.

Арсений хмурит брови.

– Зачем?

– Вообще-то я живу не одна.

Он еще больше мрачнеет, а я чувствую себя негодяйкой, но… так приятно подразнить красавчика.

– Только не говори мне, что у тебя муж и семеро по лавкам.

Не выдерживаю и прыскаю от смеха, видя его реакцию, и, сжалившись, мотаю головой.

– У меня кошка, которая от жадности вечером съела весь корм, положенный ей, и сейчас орет благим матом, ругая свою нерадивую хозяйку.

На губах мужчины появляется улыбка.

– Так давай съездим ее покормим, сами где-нибудь перекусим и вернемся сюда.