- Нравится, красивая? - хриплый шепот царапает кожу, а я не могу ничего произнести в ответ. - Чего молчишь? Нравится, нет?
- Я не знаю, - шепчу и дышу часто-часто, пытаясь угнаться за бешеным пульсом, краснею и стараюсь удержаться на ногах.
- Ширинку расстегни и садись сверху. Покатаю. Заодно и узнаем нравится или нет.

Мимолетно взглянув на бугор в его штанах, пришла в ужас. Кажется, покраснеть сильнее - невозможно. У меня не было никакого опыта, кроме поцелуев, и нескольких случайных просмотров порно. А сейчас все происходит слишком быстро. Чувство нереальности происходящего вышибает напрочь.

- Я не люблю повторять два раза.

Голос Миронова становится холоднее и жестче. Мне нельзя медлить, иначе он вышвырнет меня на улицу.

Опускаюсь на колени у его ног и тянусь к ремню. Пальцы мелко подрагивают и у меня никак не получается его расстегнуть.

- Чего дрожишь? Ты будто первый раз, - хриплый смешок нарушает тишину комнаты, а я останавливаю хаотичный бег пальцев и впервые за вечер заглядываю в его черные глаза. Улыбка на его лице превращается в жуткий оскал.
- Я просто… Я никогда не…
- Ты целка, что ли? Пошла вон немедленно!

Как? Куда пошла? А как же долг? Он теперь мне не поможет?

Хочется задать все эти вопросы, но я боюсь его еще больше разозлить. Мне же нужно сгладить ситуацию. Если он сейчас меня выкинет, мне даже пойти некуда будет среди ночи!

Становится крайне неуютно под прищуром холодных глаз. Моя грудь все еще открыта для него, и теперь это кажется неуместным. Хочется прикрыться, спрятаться, но мои руки на его бедрах, ладони у пряжки ремня. Я стою на коленях у его ног и чувствую, как под моими пальцами пульсирует горячая плоть. У меня хоть и не было никогда мужчины, но будучи медсестрой, я всякого повидала. То, что я чувствовала сейчас под тканью брюк, не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее и было очень внушительного размера.

- Но почему?
- Терпеть не могу с девственниц. Куча возни и никакого удовольствия. Еще и слезы эти наблюдать… Не нужен мне такой подарок. Как ты до двадцати четырех лет-то продержалась? Неужели никто не позарился?
- Позарился. Я просто не хотела.
- А сейчас захотела?
- А сейчас я напугана, - если совру, что захотела, он точно заметит и будет хуже. Я же честно ему себя продала, так пусть будет правда. - Прости меня. Я буду стараться. И не буду плакать, обещаю. Хочешь я…
- Что?
- Ну... Я могу... - боже, я же взрослая, почему я не могу произнести это вслух?
- Делай что хотела или вали. Вали не только из комнаты, но и из дома. Я не в настроении играть и ждать, пока ты падаешь в обморок от вида члена.

В его глазах вызов. Он говорит, что не хочет играть, но сам с жадным азартом следит за тем, как я неумело справляюсь с его ширинкой, и выпускаю на волю из плена боксеров его член.

Огромный. Пугающий. С крупной розовой головкой и увит синими венками по всей длине. Упругий и горячий он дергается в моих пальцах. Боюсь его даже рассматривать подробнее.

- Ты любоваться будешь или сосать?

Ежусь от его грубости. Но падать мне уже некуда. Я достигла дна. Не будет толку ни от слез, ни от истерик. Я просто должна делать, то чего Миронов хочет, угадывая желания.

Тянусь к нему и осторожно слизываю капельку смазки с головки члена. Немного терпкий на вкус, но совсем не противный. Он твердый как сталь, но укрыт нежной, бархатистой кожей. Провожу кончиком языка по всей длине. Нерешительно обхватываю губами и поднимаю глаза на Гордея.

- С-с-сука! - шумно выдыхая, тянет ругательство, встречая мой взгляд. Вплетает свои длинные пальцы мне в волосы, наматывает на кулак и задает темп, нанизывая меня на напряженный ствол. Другой рукой по очереди выкручивает, мои соски. Больно. Остро. Только для своего удовольствия.