— Ты не должна была вставать. Слишком слабая.

— Я в порядке, — выдавила из себя, вновь задыхаясь от прилива боли, но сжав зубы, не застонала.

— Обманываешь меня. Хочешь, чтобы я вновь тебя наказал?

Открыв глаза, встретилась со сверкающим в темноте зеленым взглядом и сглотнула. При таком тусклом свете его лицо выделялось своей белизной, а губы заострились и будто бы вытянулись, делая мужчину еще больше похожим на истинного шайсара. Темные волосы гладким шелком свешивались вниз, и редкие отблески свечей танцевали на этом практически идеальном полотне, завораживая.

— Нужно напомнить тебе, что когда я говорю, ты должна выполнять это беспрекословно, — выдохнул в лицо, напоминая об отведенной для меня роли. — В наказание ты не получишь сейчас подарок, который я тебе привез. Только когда я буду уверен, что тебе становиться лучше. Поняла?

Я медленно качнула головой, пристально глядя на острую линию скул, чувствуя жжение в кончиках пальцев, от желания потрогать ее. Провести подушечкой, проверяя, порежусь ли?

— Я скучал, — добавил господин, и склонившись, прижался к моим пересохшим губам, замирая в ожидании взаимности.

18. Глава 17

Наверное, он ждал ответа, но я так удивилась, что смогла только распахнуть губы на выдохе, чем мужчина сразу же воспользовался, углубляя поцелуй. По телу поползла сладкая истома, а в голове одна за другой вспыхивали картинки нашей близости. Простынь по сторонам от меня затрещала, от крепко вжатых и натягивающих ее пальцев повелителя.

— Достаточно, — бросил он, резко отстраняясь. — Я приехал не один, и еще должен провести время с гостями. А ты должна лежать здесь, поняла? Или мне повторить?

— Мое наказание вернуло мне память, господин, — прошептала, не в состоянии повысить голос, глядя на мужское лицо все так же зависшее в опасной близости. — Я буду здесь.

Он будто бы усмехнулся, но я не успела поймать, как дернулись уголки губ, тут же возвращаясь в свое привычное положение. Такая безэмоциональность казалась мне странной, незнакомой, ведь на моем лице, как бы я не пыталась, всегда можно было прочитать все по взгляду. Даже сейчас, когда я задумчиво и без разрешения смотрела в зеленые омуты глаз, с золотистыми искрами света, как в отражении солнца на озерной глади.

Прервав наш молчаливый диалог, мужчина поднялся и направился к массивному шкафу, быстро избавляя себя от путав ткани мерцающего чапана с дорогим поясом на бедрах. Он переодевался быстро, самостоятельно и даже как-то по-военному четко, и я засмотрелась на слаженность движений.

— Можешь позвать Тихию, почитать книгу, а лучше всего поспать, пока я не вернусь.

— А что потом, господин?

Он обернулся, сверкая своими необыкновенными глазами, и его губы растянулись в неуверенной улыбке, будто бы он делал это чуть ли не впервые.

— Я проверю, насколько ты была исполнительна. И дам тебе еще одну порцию яда.

— Что?

— Моего яда, — не смутившись испуганного стона, уточнил он. — Он выведет токсин, очищая организм.

— Яд выведет токсин? — переспросила я, заставляя мужчину вновь остановиться, чтобы посмотреть на меня.

— Да, мой яд сильнее, и он убьет чужое отравление в тебе.

— А я не умру?

— До этого же не умирала. А я отравил тебя уже трижды.

Поправив на плечах взятую из шкафа накидку, господин провел ладонями по ткани, расправляя несуществующие складки и вышел, больше не сказав ни слова.  

Буквально через минуту, в комнату мышкой нырнула Тихия, бросаясь к потухшим канделябрам и подушечками пальцев разжигая огоньки на кончиках фитилей.

Осветив комнату, так, что размывающиеся черты мебели стали различимы и больше не пугали своей объемной темнотой, она встала у входа, опуская голову в поклоне.