Вероника фыркнула.

– Полнейшая глупость.

– О, я весьма искусен по части всех видов глупости, – серьезно заметил он.

– В таком случае, сэр Себастьян, хватит глупостей. – Ей не удалось скрыть улыбку. Этот человек очень ее занимает.

– Не будете ли вы столь любезны называть меня Себастьяном?

– Это было бы в высшей степени неприлично, – высокомерно ответила она.

– Но ни вы, ни я не придаем особого значения приличиям.

– Тем не менее…

Он наклонился к ней и тоном заговорщика произнес:

– Это повергнет в ужас Порцию.

– Тогда выхода у нас нет, Себастьян. – И, помолчав, сказала: – В свою очередь, предлагаю отказаться от леди Смитсон. Я просто Вероника.

– В вас нет ничего простого, Вероника. У меня предчувствие, что, познакомившись с вами, я открою для себя самую сложную женщину, каких я когда-либо знал. И… – он положил ладонь поверх ее руки, – я намерен добиться успеха в этом исследовании.

И снова предательское сердце затрепетало у Вероники в груди. Она решила не придавать этому значения и легкомысленным тоном произнесла:

– Что ж, я – та дама, которая в конце концов изменит вашу жизнь.

Он улыбнулся, и его улыбка показалась ей уж чересчур довольной.

– Отчего вы так улыбаетесь?

– По-моему, это очевидно.

– Вовсе нет. – Она нахмурилась. А вот это не входило в ее план. Во-первых, он не согласился с ней относительно погоды – вернее, не высказал несогласия по этому поводу, а она не припоминала, когда в последний раз уступила чьему-либо мнению по поводу погоды или вообще по любому поводу. Затем он вынудил ее пройтись, хотя у нее не было намерения это делать, учитывая холод и то, что ее туфли не предназначены для прогулок по снегу. С ним, конечно, весело, он обладает несомненным шармом. Она не знала, как это произошло, но… верховодит он. И всего лишь благодаря одному загадочному замечанию о том, что она меняет его жизнь. Что за полнейшая глупость… как нелепо.

Она остановилась, убрала руку с его руки и сделала глубокий вдох.

– Себастьян, я… – И тут она чихнула.

– Господи, вы замерзли? – В его глазах появилась озабоченность. – Прошу меня простить, Вероника. Какая беспечность с моей стороны. – Он взял ее руки в свои и начал быстро растирать обтянутые перчатками пальцы. – Как же я не подумал, что вы не одеты для прогулки пешком! – Он снова взял ее под руку и повел к карете. – Вы меня прощаете?

– Все не настолько…

– Позвольте мне загладить свою вину. – Они подошли к карете, и он повернулся к ней лицом. – У меня есть билеты на пьесу в Театр принца Уэльского. Спектакль состоится через три дня, а еще через три дня будет банкет в Клубе путешественников в честь… чего-то или кого-то. Я был бы счастлив, если бы вы вместе со мной посетили оба этих вечера.

Она покачала головой:

– Я, право, не уверена…

– Я приглашаю вас вместе с вашей восхитительной тетушкой, – добавил он. – Чтобы соблюсти все правила приличия.

– Я думала, что мы одинакового мнения на этот счет.

– Разумеется. – Он взял ее руку и, глядя прямо в глаза, поднес к губам. – Я пренебрегаю условностями, Вероника, но не сейчас.

– Не сейчас?

– Нет. – Он помог ей сесть в карету и повернулся к кучеру: – Генри!

– Да, сэр?

– Генри, пожалуйста, отвезите леди Смитсон прямо домой и проследите, чтобы она как следует согрелась. – Себастьян наклонился к ней и понизил голос: – Я сожалею, что не смогу сам этим заняться.

Жар бросился ей в лицо, но она не придала этому значения и тоже понизила голос:

– Что вы имеете в виду, сказав «не сейчас»? Что вы задумали?

– Вероника, не может быть, чтобы вы на самом деле хотели это узнать. Это испортит вам веселье. – Его глаза озорно зажглись. – И мне тоже. – Он дал знак Генри, и карета двинулась вперед.