Внезапно пришла мысль: а что, если Лина этого и добивается? Что, если она так и хотела? Ведь каждая нормальная женщина психанула бы и уехала одна, и точно не согласилась бы ехать к любовнице. Муж приедет к ней с дочерью на остров, и они останутся там втроем.

– Может, отвезем дочь к матери и отдохнем сами? Пусть они побудут вдвоем, – предложила спокойно.

– А если это последние дни Лины? Я не хочу, чтобы Софа была одна, когда Лины не станет, – тихо сказал муж.

Тяжело вздохнула. Какие еще есть варианты?

– Может, пусть Лина едет с нами? – сама не верила в то, что говорю. – Снимем ей номер недалеко. София будет проводить время с нами и со своей матерью.

– Во-первых, слишком поздно, мест на самолет уже нет. А во-вторых, Лина на это не согласится. Все-таки дом есть дом. И перелеты ей даются тяжело.

Чувствовала себя как зверь, который попал в западню. Нарочно не придумаешь. У меня уводили мужа, причем очень искусно и ловко. Я это чувствовала. Все это казалось дешевым фарсом или дурацким сном. Может, я сплю, и наличие у супруга ребенка лишь кошмар? Плод моего воображения?

– Покажешь мне медицинскую карту Лины? – спокойно спросила я.

– Зачем? Стоит увидеть саму Лину, и все сомнения отпадают.

Не стала говорить мужу, что профессиональный макияж заменяет хороший грим. Той косметикой, что испортила София, я могла создать себе облик женщины-вамп.

– И все же я бы хотела побеседовать с ее лечащим врачом, – с натиском произнесла.

Этот факт разозлил его. Сергей пытался не подавать вида, но складка залегла между его бровей, это означало: ему неприятна беседа и злят мои выводы.

– Я сегодня с ним пообщаюсь, – стиснул зубы муж. – Ты можешь послушать.

– Не злись. Все это выглядит странно: поведение Лины, Софии в целом. Внезапное ухудшение самочувствия.

– Не считай меня дураком. Доктор, который лечит Лину, не актер, а профессионал. Неужели ты думаешь, я все не проверил? У Команского очень хорошая репутация. Он продлевает жизни тяжелобольным и облегчает их умирающим.

Звучало пафосно. Сергей повторил чужие слова, я даже догадывалась чьи.

– Хорошо. Когда будешь звонить, позови меня, – дала понять, что не отступлюсь от своего и спорить на эту тему не намерена.

– Позову, – вздохнул муж.

– Что мы будем делать? – после некоторого молчания спросила я.

– Сейчас поедем к Лине.

Пришел мой черед стиснуть зубы. Как бы ни хотелось послать мужа подальше со всей этой ситуацией, но я сдержалась. Я люблю Сергея. За годы совместной жизни он стал для меня другом, опорой, а иногда и психологом. Сейчас он находился в непростой жизненной ситуации, и я должна была его поддержать.

Знаю, как сильно он хотел детей, и представляю, как радовался рождению Софии. Все эти годы он скрывал от меня то, что делало его счастливым. Сейчас в вихре воспоминаний всплывали моменты, когда муж с радостным блеском в глазах рассматривал что-то в телефоне. Я лишь однажды увидела фото маленькой Софии. Тогда муж соврал, что это дочка одноклассника.

Я не смогла подарить ему счастье быть отцом и не имею права лишить его этого сейчас.

– Хорошо. Нужно проверить, как она себя чувствует. Пойди обрадуй Софию, что она увидит маму, – спокойно сказала. – А там решим, что делать дальше.

Сергей с благодарностью посмотрел на меня и чмокнул в щеку.

– Софа, собирайся! Мы едем к маме! – крикнул муж, выходя из комнаты.

Послышался радостный визг. Тяжело вздохнула и присела на постель. Складывалось впечатление, что я неспешными шагами иду в ад с горящим пламенем и раскаленными сковородками. Причем делаю это добровольно.