— Ты тоже пользовалась всем, что давал Стоун, — пропыхтел Хьюберт, укачивая на руках плачущую Алисию. Девочка была напугана; размолвок между родителями прежде не случалось, или случалось, но не таких серьезных, без криков, шумных хлопаний дверями, без слез и обвинений.

— Но я не знала! Я не давала своего согласия участвовать во всем этом! — яростно выкрикнула Мэл, подскочив на ноги. — Если бы он все это предложил мне, я бы отказалась, отказалась!

— А я — нет! — огрызнулся Хьюберт, отгораживаясь дочерью от разъяренной жены. — Я слишком долго стремился к этому, чтобы отказаться, когда оно само плыло мне в руки!

— Что?!.. — выдохнула Мэл, потрясенная. — Что?! Плыло?! То есть, ты заранее согласен был с тем, что он заберет меня? Или Алисию?! Тебе все равно, лишь бы он давал тебе денег?.. Такова наша ценность для тебя?! Ну, хорошо, я — всего лишь глупая дура, которая тебя полюбила, поверила и думала, что ты славный парень, заботливый, целеустремленный и добрый, — по щекам Мэл снова потекли слезы, — но Алисия?.. Ты и ее готов был отдать?!

— Не говори глупостей, — буркнул Хью, отворачиваясь от Мэл.

— Но он готов был ее взять! Вырастить, как он выразился, как свинью на убой, и взять! Нашу дочь! Он отнял бы ее у нас, поместил в какой—нибудь пансионат, где ее воспитывали бы с мыслью, что она — его, и всегда ему принадлежала! Престарелый негодяй, он забрал бы невинную, молодую девушку для каких—то своих целей только потому, что сейчас ты можешь позволить себе купить дорогую машину и часы! Ты и это позволил бы!?

— Ну, не забрал же, — огрызнулся Хью. Но в его глазах мелькнуло такое ненасытное выражение, что Мэл в ужасе поняла — он отдаст и Алисию, если Стоун ему это предложит.

— Какой же ты подлец! — прошептала Мэл в ужасе. — То есть, если что—то… что—то со мной случится, если я погибну — ты ее отдашь взамен?!

— Вот и постарайся, — сварливо отозвался Хьюберт, — чтоб с тобой ничего не случилось! Будь паинькой и исполняй все, что велит этот красавчик. Ты же всегда мечтала, чтоб у тебя был красивый муж, не то, что я! — он внезапно вышел из себя. — Все эти журнальчики с томными красавцами на глянцевых страницах! Я до них не дотягиваю, уж извини! А Стоун словно с разворота сошел! Так что чем ты недовольна, я не пойму! Ублажишь его, как ему надо, и все будут довольны!

— Я не смогу жить здесь, с тобой, после всего этого, — горько выдохнула Мэл, и Хьюберт покраснел от злости.

— Как будто я смогу жить с тобой после того, как!.. — выкрикнул он желчно. — …как ты Ты что думаешь, ты кому—то нужна будешь после того, как он с тобой развлечется?! Мне уж точно нет! Так что ты здесь можешь и не жить, а мне здесь очень даже хорошо будет и без тебя!

— Ты не имеешь права воспитывать Алисию, — прорычала Мэл, и Хью гнусно усмехнулся.

— Гулящая мать  — уж тем более, — мстительно ответил он. — Я всем расскажу, что ты сбежала… со своим любовником. Ни один суд тебе ее не отдаст! Да и я могу запросто продать дом и уехать куда—нибудь!

Все эти гадости Хьюберт говорил с  мстительной радостью на лице, словно хотел за что—то отомстить Мэл, сделать ей больно, унизить ее… вероятно, потому что сам себя чувствовал последним говном и желал уничтожить ту, которую продал и предал.

— Нет—нет—нет! — холодея, пробормотала Мэл. — Ты не сможешь этого сделать! Ты не посмеешь этого сделать! Я… я никуда не поеду, если так! Я заберу у тебя ребенка и подам на развод! И разбирайся со Стоуном сам, как знаешь! Можешь сам его ублажать!

— Я?! — расхохотался Хью. — А ты не собираешься с ним рассчитаться? За те шмотки, которые носишь? За еду, которую ешь?! Если ты уйдешь отсюда, то уйдешь голой! Без гроша в кармане! И любой суд отдаст дочь мне, потому что ты не в состоянии ее содержать!