– Что мне завтра надеть на пляж? – послышался голос Светланы.

Юра с женой хотели сесть в другой лифт и коротали время с обратной стороны все той же колонны.

– Какая разница, – буркнул супруг в ответ.

– Хочется удивить окружающих, – призналась Света. – Может, нацепить бикини из хамелеон-коттона? Ну тот купальник, что постоянно меняет цвет.

– Если ты решила поразить воображение отдыхающих, приходи на пляж в лыжах, и не забудь палки, – зевнул Юра, – вот тогда точно никто от тебя глаз не оторвет.

– Скотина, – зло отреагировала Света, – ну как я могла забыть, что ты подлое животное, из-за которого всегда одни неприятности? Хотела обойтись во время поездки без выяснения отношений, но ты хуже девчонки Кати!

– Не сердись, – загудел Юра, – я глупо пошутил. Хотя если вдуматься, то в каждой шутке есть доля истины. На пляже купальником никого не удивить. А вот санки, коньки…

– Заткнись, – со слезами в голосе перебила его жена, – вот улечу завтра в Москву! Как тогда твои дела пойдут?

– Интересно, как пойдут твои дела в Москве, – с раздражением парировал муж.

– А кто во всем виноват? – взвизгнула Света.

– Тише, не привлекай внимания, – шикнул Юра, – умолкни.

– Сам заткнись, – огрызнулась Света, – я пыталась быть милой. Ты первый начал. Чтоб ты сдох! Помрешь – я не заплачу! Гадина!

Мне стало грустно. Неужели все семейные пары, даже такие молодые, как Марковы, оказавшись наедине, начинают ссориться?

Послышалось тихое шипение, я вошла в лифт и нажала кнопку.

– Ой, погодите! – послышалось из холла, и в кабину вскочили Фатима с Зариной.

– Вам на какой этаж? – спросила я.

Фатима поправила платок.

– Можно, мы с дочкой к тебе заглянем? Поговорить надо!

– Пожалуйста, – согласилась я, – буду рада.

Не успели мы войти в номер, как мать и дочь почти синхронно сняли с лица чадру и сдернули хиджабы. Я была поражена. Обе оказались настоящими красавицами.

– Чуть не задохнулась, – выдохнула Фатима.

– Я думала, ты с детства привыкла к национальной одежде, – сказала я.

Фатима села на диван, Зарина осторожно опустилась рядом и прижалась к маме.

– Давай начистоту, – внезапно попросила Фатима, – нет смысла ходить вокруг да около.

Я устроилась в кресле напротив.

– Похоже, Катя распространяет инфекцию воздушно-капельным путем. Все, пообщавшись с ней, испытывают потребность говорить правду.

– Сколько? – коротко спросила Фатима.

– Извини, не поняла? – удивилась я.

– Сколько ты хочешь за молчание? – уточнила Фатима. – Я увидела твой взгляд и сообразила: нас выдали руки. У Лейлы они другие, так?

Я поудобнее умостилась на мягкой подушке.

– Догадалась ли я, что в самолете прилетела одна девушка, а здесь сидит другая? Да. Вас и впрямь подвели руки.

Фатима выдернула из прически прядь длинных вьющихся волос и начала нервно накручивать ее на палец.

– И что ты намерена делать?

Я пожала плечами:

– Выслушаю твой рассказ, надеюсь, ты объяснишь причины обмана.

– Ты замужем? – прищурилась Фатима. – Дети есть?

– В разводе, живу вместе с сыном и дочерью, – не вдаваясь в подробности, ответила я.

– У меня есть только Зарина, – прошептала Фатима, – ради ее счастья я готова на все. Но Рашид все решил, а с мужем спорить бесполезно!

– Понимаю, вы соблюдаете Коран, – сказала я, – но не надо считать, что только священная книга мусульман регулирует отношения супругов. В «Домострое», которым руководствовалось не одно поколение православных, четко сказано: «Жена да убоится мужа своего».

Фатима скривилась:

– Я тебя умоляю! Ничего мы не соблюдаем! В мечеть муж не ходит, наша с дочерью одежда – это карнавальный наряд. Просто у Рашида характер испортился. Он раньше, когда простым служащим у батареи сидел, дома норов не показывал, а сейчас, попав в список «Форбса», в психа превратился. Чуть какая проблема в семье, стучит по столу кулаком и кричит: «Молчать! Будет по-моему!»