А вот тут я вообще не нашлась, что ответить. Смотрела на него, на блестевшие в полутьме лимузина чёрные глаза, на рдевший на их дне красноватый огонёк, и понимала, что… не буду.

– П-почему? – всё же пробормотала, упрямое желание узнать причину странного поведения демона не давало покоя.

– Потому что ты моя, Арина, – низким, вибрирующим голосом ответил Рассаэрн, и столько уверенности было в нём, что возражать не нашлось храбрости.

Он придвинулся ближе, почти вплотную, погладил пальцами мои губы, тут же послушно раскрывшиеся навстречу. Я слышала дыхание демона, ставшее тяжёлым, частым, и сама взволновалась сильнее. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего, и я совершенно точно знала: просто так меня из этого лимузина сегодня не выпустят. Стало жарко, я осторожно пошевелилась, с удивлением прислушавшись к себе: да, я хотела повторения того вечера. Тело отозвалось на воспоминания, на близость Рассаэрна, внизу живота стало горячо, и я к собственному острому смущению почувствовала, что между ног уже влажно. Оххх… Попробовала отвернуться, но мне не дали, более того, вторая ладонь демона зарылась в мои распущенные волосы, легонько поглаживая затылок. Голова слегка откинулась, я прикрыла глаза, растворяясь в приятных ощущениях, испытывая странное чувство, что всё происходит… не со мной, или со мной, но в каком-то странном, завораживающем сне.

– Не сон, Ариша, что ты, – хрипловатый, глубокий голос, и от того, как меня назвали, внутри всё сладко сжалось. – Моё наваждение, навязчивая мысль, я постоянно думаю о тебе, ты упорно не выходишь у меня из головы, Ариш-ш-ша…

Его пальцы аккуратно прихватили пряди на затылке, слегка оттянули мою голову ещё дальше назад. Не знаю, что случилось с демоном за эти недели, почему он говорит эти странные слова, но я слышала нежность в голосе и совершенно точно знала, что сейчас всё по-другому будет. Без грубости, без жёсткости. Я отбросила все вопросы, сомнения, сдавшись на милость разбуженных желаний, противиться которым сил не осталось. Вместо крови по венам тёк горячий мёд, тело охватила слабость, и уже не хотелось исчезнуть из лимузина. Хотелось другого. Я словно очнулась от долгой спячки, будто и не было этих недель без него, без Рассаэрна. Его губы коснулись моей щеки, потом носа, уголка рта, а пальцы соскользнули с подбородка и начали быстро расстёгивать пальто. В груди стало тесно, воздуха не хватало, дыхание сбилось. Я даже не пыталась его остановить… Рассаэрн продолжал покрывать моё лицо лёгкими, бесконечно нежными поцелуями, я таяла под этими прикосновениями, медленно погружаясь в мягкий туман удовольствия. А когда сознание отстранённо зафиксировало, что пальто уже расстёгнуто, и ладонь мужчины уверенно устроилась на моём бедре, потихоньку поднимая юбку, вдруг охватило смущение. Да такое сильное, что я распахнула глаза и вцепилась в руку Рассаэрна, не давая двигаться дальше.

– Н-не надо… – вырвались тихие слова, а он просто перехватил мои запястья, легко сжав их одной рукой, и завёл за голову.

И улыбнулся, почти касаясь губами моих губ.

– Надо, Ариночка, – мурлыкнул он ну очень довольным голосом. – На-а-а-адо, моя хорошая, я устал бороться с собой…

Ответить ничего не успела. Его губы накрыли мои, язык – обычный, не раздвоенный, как невольно ожидала, – нежно погладил и проник дальше, не встретив сопротивления. Не помню, в какой момент начала отвечать, позабыв вообще обо всём и с головой окунувшись в необычные, яркие ощущения. Поцелуй длился и длился, то дразнящий, игривый, то глубокий и чувственный, заставлявший выгибаться навстречу, и я совершенно потерялась, на какое-то время отключившись от реальности. Рассаэрн был непривычно нежен вопреки нашей первой встрече, и это безмерно удивляло, последние мысли о сопротивлении потонули в том чувственном удовольствии, что дарили его губы. И, похоже, сегодня я узнаю, каково это, заниматься любовью с демоном в человеческом обличье. Кажется, и этот вариант мне более чем понравится, судя по горячей пульсации заветной точки между ног. Смущение утонуло в обжигающей волне удовольствия, поднятой долгим поцелуем Рассаэрна, и я снова расслабилась, отдавшись на волю проснувшихся чувств.