Смуглые, довольно подтянутые красавицы имели заострённые уши и удивительные тонкие рога, загнутые назад. Демоницы скользили ноготками по телу инкуба, царапая кожу.

Воздух пропитался запахом крови и… похоти.

Рони вжалась лбом в спину Палача, мучительно краснея.

«Надо было остаться в логове…»

– А, Дэмиан… – протянул инкуб, лаская слух мелодичным нежным голосом. – Присоединиться не приглашаю. Хороших «жриц любви» осталось ничтожно мало…

Дэмиан пересёк комнату, не обращая внимания на то, что Рони вцепилась в его одежду, будто клещ. Стянул шёлковое покрывало с кресла и набросил его на инкуба и его жриц.

– Ты же говорил, что нет ничего особенного в обнажённом демоне… – тихо заметила Рони, мысленно проклиная себя за излишнюю болтливость. Ну правда, могла же ведь промолчать. Откуда взялась эта упрямая черта?

– А ты говорила, что для людей это неприлично, что ты смущаешься, – ледяным тоном отозвался Палач.

Инкуб сел, заинтересованно склонив голову набок.

– Надо же… не заговори малышка, я бы даже её не заметил. У тебя появилась зверушка, Дэмиан? Ты наконец перестал игнорировать свои инстинкты?

– Много болтаешь, – презрительно выплюнул Палач, задвигая Рони себе за спину. – Бесследно пропадают демоны. Что ты знаешь об этом?

Рони судорожно сглотнула, но всё же достала книгу, раскрыла её и начала рисовать. Нельзя просто взять и не увековечить на бумаге такую красоту. Вернётся домой, нарисует с участием инкуба историю… Можно подобрать ему смертную простую девушку. Какая страстная любовь получится…

– Да, что я могу знать? – невинно отозвался Кацу, убирая с плеча длинную прядь шелковистых волос. – В моём квартале всё тихо.

Рони быстро-быстро выводила штрих за штрихом, боясь упустить хоть одну деталь. «Любовь инкуба»… Да, пожалуй, так можно назвать историю. И девушку нарисовать хрупкую, но не слишком красивую. Пусть интересуется наукой, своими учебниками и ничем больше. А тут он… изголодавшийся по сексуальной энергии красавец-демон...

… кончики ушей начали предательски пылать.

Не то чтобы Рони стыдилась своего тайного увлечения… но свои истории в картинках предпочитала никому не показывать. А страсть к рисованию это у неё с детства, как и любовь фантазировать. Так и вышло, что годам к пятнадцати она впервые нарисовала первую полноценную историю.

– Скажи… – обманчиво спокойно протянул Дэмиан. Рони замерла с ручкой в руке, заинтересованно вскинув бровь. А почему бы не нарисовать ещё и его? – Ты специально каждый раз испытываешь моё терпение на прочность? Все слухи города стекаются к тебе. Так что давай обойдёмся без угроз и перейдём сразу к сути. Я тороплюсь.

– Я вижу… – плотоядно оскалился инкуб. Вытер пальцем кровь в уголке губ и нарочито медленно облизал его. – Поделишься человечкой?

Палач молча поднял руку и начал снимать перчатку.

– Спокойно! – воскликнул инкуб, вмиг растеряв всю свою непринуждённость. Рони хмыкнула и на соседнем листе принялась рисовать Дэмиана. С глаз. С его пронзительных, затянутых кровавой пеленой глаз… – Клянусь именем твоего отца, что в этот раз я ничего не знаю! Серьёзно, Дэмиан. Надень свою перчатку обратно. Я даже ничего не слышал об исчезновениях…

– Это и странно, – задумчиво протянул Палач. – Если бы не пропал Сора, я бы ничего не понял и не начал бы искать.

– Сора пропал? – недоверчиво спросил инкуб. Откинул покрывало, встал и махнул рукой, прогоняя демониц.

– Не только он, – ровно отозвался Дэмиан, надевая перчатки обратно. – Такэо, Фудо, несколько торговцев из низших. И никто ничего не слышал и не видел. Но все они пропали с разницей в сутки. Странная закономерность…