Хотя, если учесть то, что сколки котла разлетелись по самым дальним уголкам всех девяти миров – то, скорее всего, всё же по чьему-то злому умыслу. Ибо случайно такой мощный разрывной эффект, вряд ли, мог бы быть достигнут. А только в том случае, если разрыв-траву заговорили особым образом и силой наполнили.

Собрать миллиарды мельчайших осколков, раскиданных неизвестно где по всем девяти мирах – та ещё задачка! Но, как известно, чего-чего, а терпения Владычице льдов, тьмы и смерти всегда было ни занимать. И потому, хотя она и понимала, что потратит на сбор осколков котла Всеведения несметное количество времени – её это не остановило.

Потому что ей, как воздух, как сама жизнь, нужно было альтернативное пророчество! Ибо, после того, как в судьбу девяти миров вмешались норны, оно и только оно было её последней надеждой.

Осколки котла Хель лично собственными руками собирала и склеивала между собой несколько тысячелетий.

И, в конце концов, награда всё же нашла своего героя, точнее героиню: благодарный за восстановление своей целостности Котёл Всеведения напророчил Владычице Нифльхейма и Хельхейма, всего один, единственный – но, очень хороший, как он бодро и уверенно утверждал, шанс – стать-таки единственно-признанной Богиней-Создательницей.

Для этого, по словам Всеведающего котла, всего-то и надо было, чтобы некий избранный потомок Сурта убил своего пра-пра-пра… пра… предка, обезглавив того именно и конкретно огненным мечом Лэватайн.

– Избранный потомок Сурта?! – истерически рассмеялась Хель, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от отчаяния. – Ты что, издеваешься надо мной?! Да, ты хоть представляешь себе, глупый горшок, сколько этот неутомимый племенной жеребец наплодил потомков до того и тем более, после того как понял, что его разбитое мной сердце отлично лечится путем покорения других, многочисленных женских сердец! Да у него этих потомков… просто немереное количество! И вот как?.. Как я пойму, кто из них Избранный?

– Избранному, единственному из всех потомков Сурта передастся способность Владыки Муспельхейма, превращаться в крылатого льва и изрыгать из своей пасти пламя и ещё он единственный, кто сможет взять в руки Лэватайн и, при этом, меч не испепелит его на месте, – важно и наставительно объяснил «глупый горшок».

– Крылатый лев, изрыгающий пламя из пасти – это довольно редкая особая примета, – согласилась ледяная дева. – Но как я заставлю этого особенного потомка взять в руки меч Лэватайн и убить собственного прадеда?! Уже не говоря о том, что и сам Лэватайн не так-то уж и просто будет у норн отобрать… – задумчиво пробормотала она, обращаясь скорей к самой себе, чем к котлу.

Котёл же решил, что вопросы к нему и потому ответил.

– С норнами не помогу. С норнами сама разбирайся, – проворчал он. – Что же касается потомка… То почему бы тебе не поступить с ним также как и с Суртом? Просто приворожи его и дело с концом! И как только он совершенно потеряет голову от любви, и в результате ослепнет и оглупеет, попроси ему тебе помочь с твоей маленькой проблемкой…

– Не настолько Сурт оглупел и ослеп тогда… – Хель задумчиво кусала свои губы. – А ты говоришь, что у меня есть только один шанс.

– Так и есть, только один шанс, – подтвердил котёл.

– Значит, я должна действовать наверняка! – решительно заявила Хель. – И поэтому не стану я больше надеяться на призрачную силу любовной страсти, к коей у меня лично нет никакого доверия! Каким бы сильным не был приворот, слишком непостоянна огненная натура! Слишком это было долго и сложно! Как вспомню, так вздрогну! И, к тому же, как выяснилось ненадежно! Я лучше просто лишу этого потомка воли и сделаю его своей марионеткой!