Вайлд слышал. Ещё как слышал. Голова до сих пор гудела. Он поморщился от воспоминания, потёр переносицу и попытался сосредоточиться, чтобы понять, что именно в ответе девочки его смущает. Однако всё более и более наполнявший его голову туман, очень мешал ему думать. Он почесал за ухом, но, к сожалению, и это испытанное средство активизации мыслительного процесса не помогло. Хуже того, теперь у него туман был не только в голове, но и в глазах. Чтобы лучше видеть девочек, он сощурился и слегка наклонился, неосознанно нахмурившись, шмыгнув носом и оскалив челюсть при этом.

У Пенелопы и Кэссиди от ужаса перехватило дыхание: тролль не собирается их отпускать. Он собирается их съесть! А иначе, зачем бы он к ним принюхивался? Они, разумеется, знали, что обычно тролли людьми не питались. Но они также знали и то, что перед ними стоял не обычный, а неправильный тролль!

– Вот это вы зря! – заявила Кэссиди, к которой, наконец, вернулся не только голос, но и самообладание. Ну а что ей ещё оставалось делать? Правильно, только договариваться. – Разрешите напомнить вам, уважаемый, что есть гораздо более цивилизованные способы, избавления от свидетелей, например, просто подчистить нам память…

Пенелопа энергично закивала головой, выражая полную солидарность с тем, что сказала её подруга.

– Точно память! – воскликнул тролль с интонацией, которая громче и чётче всяких слов, сказала девочкам, что идея ему понравилась.

И Пенелопа с Кэссиди дружно выдохнули с облегчением. Однако… рано они обрадовались.

– Разумеется! Как же я сразу не сообразил! Нужно заглянуть вам в память! – продолжал между тем свою мысль неправильный тролль, опять и снова при этом широко зевая.

Девочки в ужасе шарахнулись в сторону. Их противник, разумеется, расценил это их движение как попытку к бегству и скомандовал:

– Magicis cellulam!

Несмотря на то, что произнося магическую формулу тролль в очередной раз широко зевнул и поэтому несколько растянул гласные, это не помешало заклятию сработать так, как им и было задумано, то есть заключить девочек в невидимую клетку.

После чего, у неправильного тролля внезапно подкосились ноги, и он словно подкошенный рухнул на пол, где он какое-то время подрыгал руками и ногами, затем свернулся калачиком, подложил ладошки под голову и, наконец, захрапел как паровоз.

– Фу-у-ух! – выдохнула Кэссиди. – Слава богине, моё зелье на него всё-таки подействовало! А то я уже боялась…

– Прошу прощения, а о каком зелье ты говоришь? Потому как, что-то мне подсказывает, что пыльца «тролльей сговорчивости» должна была подействовать как-то иначе, – покосившись на спящего тролля и скептично изогнув брови, саркастически поинтересовалась Пенелопа.

– Ну-у-у-у! – сконфуженно протянула Кэссиди, виновато потупившись.

– Если ты мне сейчас скажешь, что это было зелье твоего личного приготовления, я тебя убью! – искренне пообещала Пенелопа.

– Хорошо, тогда не скажу, – тяжело вздохнув, ответила Кэссиди, покаянно глядя на подругу и кусая при этом губы.

– Замечательно! Просто замечательно! Так я и знала! – иронично хмыкнула Пенелопа. – И готовила ты его, как и обычно, по памяти! – тоном прокурора в суде обвиняюще констатировала подруга.

– Ну-у-у-у-у… – в очередной раз тоскливо протянула обвиняемая, окончательно стушевавшись под гневным взглядом подруги, и добавила, тяжело вздохнув: – Прости! У меня просто выбора другого не было. Ты же понимаешь, что рецепты таких зелий как «троллья сговорчивость» из-за их психотропного воздействия нельзя найти в тех книгах, которое продают в книжных магазинах и которые можно взять в библиотеке. Поэтому мне пришлось украдкой, пока никто не видел, заглянуть в бабушкин гримуар и я что успела запомнить, то запомнила… Прости меня, пожа-а-а-а-а-а-а-луйста, я честное слово никогда так больше не поступлю, – жалостливо проскулила Кэссиди. – Простишь? – уточнила она, посмотрев на подругу щенячьими глазками.