- Игрушечного? – явно издеваясь, поинтересовалась акушерка.

- Угу. Надувного, - кивнула Таня, чтобы не разочаровывать девушку. – Теперь хочу настоящего.

Агрессия Ангелины сдулась от непроходимой тупости собеседниц. Маргарита, которая начала этот спор, теперь тихо сидела в уголочке и, боясь привлечь на себя огонь, молча переводила взгляд с одной противоборствующей стороны на вторую и третью.

- А еще нужно купить пару мужских тапочек и поставить их в прихожей. И представить, что их носит твой будущий муж.

- А нужно конкретного будущего мужа представлять? – подала-таки голос Марго, видимо, проникнувшись Таниным энтузиазмом.

- Нет, не обязательно. Главное, представлять, что рядом с тобой есть кто-то, кто тебе нравится. А еще, тапочки нужно выгуливать, - рассказывала Ольга.

- На шлейке? – не удержалась Таня.

- Нет, в сумочке. Хочешь, чтобы был общительным – иди с ними в клуб. Хочешь, чтобы интеллигентный был – сходи с ними на выставку. Хочешь, чтобы работящий – сноси на работу.

- Знакомишься там с парнем, - подражая Ольгиным интонациям, как бы продолжила Ангелина, - вынимаешь из сумочки тапочки, и, как в «Золушке», примеряешь. Подошли – берем, не подошли – посылаешь лесом.

Оленька на сарказм оппонентки ответила жесточайшим игнором.

В голове у Татьяны вырисовывалась общая система.

- Ангелина, ты зря так. Общий принцип этой магии какой? Поломать стереотип поведения. Заставить сделать что-то непривычное, безумное. А там течением знаешь, куда занести может?

- Куда? – саркастически полюбопытствовала та.

- Ой, лучше тебе и не знать, - Татьяна подмигнула и взялась за пуховик. – Ладно, девочки, хорошо с вами, но я домой. Помыться нужно, переодеться, трусы, опять же, на люстру закинуть. И обратно в больницу. Я после обеда в подчинение к Маме Фриде поступаю. Нужно морально подготовиться.

Дома, в съемной «студии», Таня быстро скинула с себя вещи и полезла в душ. Отпарившись под теплыми струями, она обтерлась махровым полотенцем. Зеркало затянуло паром, и Таня провела по нему рукой. Татьяна потянулась ближе к зеркалу, рассматривая себя без очков. Отражение было лишено обычной резкости и было вполне приятно. Губы у нее классические. Не толстые, не тонкие, хорошо очерченные. Если правильно накрасить, приятные, умеренно пухлые губки. Нос нормальный. Обычный, такой, славянский нос. Карие глаза с красивым разрезом. Если еще и реснички накрасить, то вообще выйдет шикарно. Правда, через минусовые очки глаза кажутся меньше. Но можно линзы надеть. Хотя в линзах Таня чувствовала себя не очень комфортно. Но красота требует жертв. Главное, определиться, во имя чего эти жертвы.

Взгляд Татьяны упал на белые в красные сердечки трусы. Не совсем красные, зато про любовь. Зуева быстро застирала их под краном и вышла в комнату. На потолке висела простенькая четырехрожковая люстра. Идеально для совершения маленького безумия. Впрочем, после того маленького безумия, которое Таня совершила сегодня ночью, какие-то трусы на люстру были каплей в море. Кстати, после «безумия» Татьяна не досчиталась жгута. Ключ от кабинета волшебным образом нашелся на «постовом» столе, и Зуева забежала туда подобрать потерю, но в кабинете было так, словно ничего там и не было. По всему выходило, что Дежнев, к своей неразборчивости в связях, еще и фетишист. И всё же Зуева забралась на диван, чтобы быть повыше, и проговорила:

- Трусы на люстру, - задумалась, подбирая рифму, - СтасБорисыч шустро в мою жизнь приди… - тут Татьяна снова напрягла свои поэтические способности и закончила: - И не обмани.