Трапеза завершилась сладкими слоеными лепешками с медом и мелко нарубленными орехами. На протяжении всего ужина подавалось чудесное греческое вино, и мужчины расслабились. Зенобия же выпила очень мало и была слишком чувствительной к поддразниванию братьев, хотя обычно в долгу не оставалась.

Наконец Забаай откашлялся и, взглянув на дочь, произнес:

– Дорогая, сегодня луна взойдет очень поздно, и на небе хорошо видны звезды. Пригласи с собой Одената и продемонстрируй ему свои познания в астрономии. – Посмотрев на кузена, добавил: – Ты можешь отвезти Зенобию в любое место на этих землях, мой принц, и она найдет дорогу обратно в Пальмиру – звездное небо будет ей проводником.

– Во дворце у меня прекрасная обсерватория, – отозвался Оденат. – Я надеюсь, Зенобия, ты когда-нибудь ее посетишь.

Он поднялся и, протянув руку девушке, помог встать. Они вместе вышли из палатки, а Забаай строго взглянул на сыновей, пресекая их непристойные шутки.

Зенобия и Оденат медленно побрели по лагерю, и девушка, украдкой посматривая на принца из-под длинных ресниц, думала: «Он и в самом деле очень красив…» В отличие от ее отца и братьев, носивших длинные облегающие одежды бедави, Оденат был в короткой тунике, а поверх нее надел кожаную нагрудную пластину и красный походный плащ. Зенобия мысленно одобрила эту простую и удобную одежду, а также сандалии принца – прочные и практичные.

Они шли, держась за руки, и в какой-то момент Зенобия заметила, что ладонь у жениха сухая, крепкая и мозолистая и подумала: «Это тоже хороший знак», а затем, взглянув на небо, проговорила:

– Прямо над нами находится планета Венера. Когда я родилась, Венера и Марс находились в сближении. Астроном-прорицатель, присутствовавший при моем рождении, предсказал, что я буду удачлива и в любви, и в войне.

– И как, была? – спросил Оденат.

– Меня всегда любили братья и родители, а про войну я ничего не знаю.

– И ни один юноша не признавался тебе в вечной любви?

Зенобия остановилась и немного подумала.

– Были молодые люди, которые вели себя со мной очень глупо, просто как молодые козлы, пытавшиеся привлечь внимание желанной козы.

– Ты хочешь сказать, что они бодались? – со смехом уточнил Оденат.

Зенобия хихикнула.

– Они делали все, кроме этого, однако я не думаю, что это и есть любовь.

– Может быть, ты просто не давала им возможности признаться в любви – как, например, сегодня вечером отказывала в этом и мне. – Принц повернулся к ней, теперь они стояли лицом к лицу, но Зенобия почти тотчас же в смущении отвернулась. – Посмотри на меня, милая, – тихо попросил Оденат.

– Не могу, – прошептала в ответ девушка.

– Как странно… – Принц мягко улыбнулся. – Женщина, которая командует верховым отрядом, не может взглянуть на мужчину, который ее любит? Я не съем тебя, Зенобия… Во всяком случае – пока, – добавил он со смехом. – Посмотри же на меня, мой цветок пустыни. Взгляни в глаза влюбленному принцу, готовому положить к твоим ногам свое сердце.

В следующее мгновение их взгляды встретились, и Зенобия задрожала, хотя ночь была довольно теплая. Оденат нежно и осторожно водил изящными пальцами по ее лицу – очертил подбородок, коснулся высоких скул, провел кончиками пальцев по носу, по губам…

– Твоя кожа как лепесток розы, мой цветочек, – пробормотал он низким страстным голосом.

Зенобия опустила голову, и теперь взгляд ее был прикован к земле. Ей казалось, что она вот-вот лишится чувств, и было очень трудно дышать. Она неуверенно переступила с ноги на ногу и вдруг покачнулась, но мускулистые мужские руки тотчас подхватили ее. И Зенобия даже не представляла, какой соблазнительной она казалась принцу: влажные коралловые губки чуть приоткрыты, а темно-серые глаза широко распахнуты. Близость девушки ужасно возбуждала Одената, однако он сохранял контроль над своими желаниями. «Как было бы просто заняться с ней любовью прямо сейчас, – думал он. – Уложить ее на песок и увлечь за собой. О, с каким удовольствием я обучал бы эту прелестную девушку искусству любви!» Но инстинкт предупреждал его, что еще не время. Поэтому он лишь крепко обнял ее и произнес: