Вставать не хотелось. Было лень вылезать из нагретого спальника, натягивать на себя отсыревшие за ночь вещи. Но в то же время лес манил. Своей тишиной, наивной простотой и силой, которая жила в каждом камне, в каждом дереве, в каждом клочке земли. Я любил лес с детства. С юных лет зная, что он таит в себе сотни опасностей, в школе я снова и снова собирал рюкзак, чтобы сбежать на день от городского шума и суеты. Уже учась в питерском университете гостиничному делу, я выбрал городом своей мечты Сочи. Море и горы, солнце и снег, шумные вечеринки блестящих курортов и бесконечная тишина укромных долин – это место подходило мне идеально.

За первым отелем на Красной поляне, в который я вложил свою душу, сердце и все до последней копейки, вскоре последовал второй. Потом еще один. И удачный совместный проект со старшим Царевичем на побережье. Маменька так впечатлилась моими успехами, что даже вернулась из Германии, чтобы увидеть все собственными глазами. Правда, надолго ее не хватило. Лето в Сочи – во всех смыслах горячая пора. Зато она облюбовала мою квартиру в Питере, а я начал чаще летать в родной город.

Воланчик чихнул и принялся вылезать из спальника. Я не стал ему мешать. Дождался, пока пес выберется наружу, и последовал его примеру. Поверх спального костюма надел флиску, натянул кроссовки и открыл клапан палатки.

В июне в Карелии бывают действительно холодные ночи. Особенно под утро, когда лес замирает, а траву покрывает роса – густая, прозрачная, звонкая. Так было и сейчас.

Лагерь спал. Из палатки парней раздавался мерный храп. Девчонок не было слышно. Мопс, смешно растопырив кривые лапы, топтался на месте и не знал, куда пойти. Я подхватил его под живот, мы отправились к реке умываться.

Все шесть байдарок были на месте. Не то, чтобы я не доверял Ивану, под руководством которого накануне парни крепили суда на ночь, но в бестолковой суете первых походных дней многое может случиться. Я знал это наверняка. Сломанные конечности, укусы насекомых и клещей, тепловые удары и ожоги – абсолютные лидеры среди всех опасностей в первые дни похода. За ними же уверенно следуют унесенные течением байдарки.

Воланчик осторожно сунул в реку нос и посмотрел на меня, искренне не понимая, чего я от него жду.

Я усмехнулся и сказал:

– Иди погуляй, приятель. Пока все спят.

Пес фыркнул, но от воды отошел. Проследив за тем, как он с опаской засеменил к ближайшим кустам, я снял флиску и лонгслив, зачерпнул полную пригоршню воды и плеснул в лицо. Вода была ледяная. Кожа на плечах и спине мгновенно покрылась мурашками, а щеки начали гореть.

– А знаешь, я думала, что ты решил искупаться, – послышался за спиной немного хриплый голос.

Я медленно обернулся.

Алиса Богданова стояла в паре метров от воды и не сводила с меня заинтересованного взгляда. Сонная, помятая и растрепанная, в темно-сером трикотажном костюме и розовых кроксах она выглядела так уютно и беззащитно, что мне захотелось сгрести ее в охапку, как мопса. Впрочем, девчонка была бледной. Наверняка всю ночь не могла уснуть.

– Прости, что не оправдал твоих ожиданий, – ответил я и добавил: – С добрым утром!

– Вовсе нет! – возмутилась Алиса, и ее скулы привычно порозовели.

– Не доброе? – уточнил я.

– Ты меня запутал!

– Ты сама запуталась, Алиса, – произнес я тихо.

Девчонка потупилась. Почему она оказалось одна у реки, я спрашивать не стал. Наверняка лежала без сна, а потом услышала нас с чудовищем и решила пойти следом. Или все гораздо прозаичнее?

Спросил совсем другое:

– Как спалось?